— О, да, — авторитетно подтвердил санитарный брат. — Тут без вскрытия не обойтись, что я и сделал. Всё прошло чудесно: отец-настоятель остался доволен и дал мне денег на покупку розовых кустов.
— Да вы настоящий кудесник, брат Жиль, — похвалил викарий. — Я непременно зайду в лазарет поговорить о вашем методе лечение, вот только надо встать на ноги.
— Нет-нет, что вы, — санитарный брат уложил, попытавшегося встать с постели, викария.
— Вам придётся ещё пару деньков полежать, как-никак, а трое суток в забытьи пробыли. Теперь потребуется время, чтобы вернуть утраченные силы.
— Два дня — это слишком много, — категорически отверг предписание брата Жиля викарий. — В конце концов, у меня есть срочные дела.
— Нет таких дел, которые нельзя было бы отложить на два дня, ради восстановления дарованного Господом здоровья, — санитарный брат назидательно поднял вверх толстый указательный палец.
Он ушёл, оставив полный кувшин травяного настоя, который викарий должен был выпить до наступления вечера. Предварительно брат Жиль о чём-то долго шептался с Жакобом в передней.
— Ты похож на кота, объевшегося сметаны, — недовольно заметил викарий, когда Жакоб вернулся в спальню. — Ещё бы! На целых два дня я попал в полную зависимость от тебя.
Верхняя губа Жакоба приподнялась, обнажив ряд крупных зубов. Серые глаза плутовато смотрели на викария из-под густых светлых бровей.
— Боитесь, что стану измываться над вами?
— С тебя станется, — покосился на него викарий.
— Ну, раз так, то начнём с обеда, — заявил Жакоб, входя в роль. — Санитарный брат рекомендовал вам двойную порцию. Нет, вы только послушайте, — он стал перечислять меню, загибая пальцы и мечтательно закатывая глаза, — куриный бульон, три пшеничные лепёшки, жареный цыплёнок с ячменной кашей и большое яблоко из местного сада. Причём, если вы захотите, то получите добавку. Как вам нравится?
— Слишком обильно, — поморщился викарий.
— Для того, кто не ел три дня, не слишком, — отрезал Жакоб тоном человека облечённого властью, пусть только на пару дней, но всё же властью. Он сбегал на кухню и вернулся с корзиной, источавшей аппетитные ароматы.
К удивлению Матье де Неля, Жакоб оказался прав. Всё содержимое корзины викарий съел с большим аппетитом. Затем, попивая подогретое и почти не разбавленное водой вино, — ещё одно послабление для больного монаха — он стал расспрашивать Жакоба о том, что произошло в аббатстве за время его болезни. Оказалось, ничего примечательного.
