Отец-настоятель представлял собой жалкое зрелище: бледный, с ввалившимися щеками и воспалёнными глазами, он безучастным взглядом обвёл собравшихся монахов, после чего, казалось потерял всякий интерес к происходящему в зале капитулов.
Епископ, удобно устроившись в кресле, обратился к затаившим дыхание монахам с краткой речью:
— Ну что ж, дело, ради которого мы, отложив всё, приехали в аббатство Святого Аполлинария, было начато присутствующим здесь викарием в то время, когда он по нашему поручению проводил визитацию, — голос епископа был, как всегда, твёрд и звучен. — Посему, мы полагаем, будет справедливым передать ему слово, дабы навсегда прояснить прискорбные события, имевшие место в стенах этой обители.
Матье де Нель поднялся со своего места, почтительно поклонился Его Преосвященству и вышел вперёд. Притихшая братия неотрывно следила за каждым его движением.
— Полагаю, лучше всего начать с событий, происшедших в Туре лет двенадцать тому назад, поскольку они имеют непосредственное отношение к смерти пономаря, — он сделал короткую паузу. — В то время жили в Туре почтенные купцы: Шарль Донж и Николя Богарре. Дружба их и взаимная приязнь простирались так далеко, что однажды им пришла в голову счастливая мысль соединить законным браком своих старших детей. Дело было слажено, и свадьбу решили сыграть после возвращения достопочтенных отцов семейств из Фландрии, ибо всем известно, что жизнь купца требует непрестанных разъездов.
Однако надо же было такому случиться, накануне отъезда Донж, возвращаясь вечером домой, упал и сломал ногу. Естественно, были призваны лучшие доктора, которые, как смогли, облегчили страдания несчастного и даже заверили его в полном выздоровлении. Но, разумеется, ни о какой поездке во Фландрию речи быть не могло.
Что делать? Единственный выход — послать вместо себя старшего сына Кристофа, который, простившись со своей невестой Элоиз, выехал следующим утром за городские ворота. Вместе с ним отправился и будущий тесть, очень довольный тем, что перед самым отъездом удалось нанять одного смышлёного школяра за умеренную плату обучать сына и наследника состояния Богарре премудростям науки.
Школяр и впрямь имел задатки учителя, был боек и, говорят, недурён собой. В общем, Элоиз Богарре он пришёлся по сердцу. Не будем судить строго неопытную девицу, поскольку эта история могла и не иметь печального конца, если бы в ход событий не вмешалась мадам Богарре со свойственной ей бесцеремонностью. Об этой даме стоит сказать несколько слов отдельно, дабы у вас, святые отцы, могло сложиться ясное представление о последующих событиях.
