Но ни один из представленных начальником отдела кадров на следующий день почерков не совпадал с почерком отправителя пакета. И никто из сотрудников лаборатории не проживал в Ленинском районе.
— Ну что ж, — сказал Кунгурцев. — Мы и не надеялись на легкую удачу. Расскажите все-таки все, что вы знаете о каждом из сотрудников лаборатории, в которой работает Кротов.
Надо отдать должное начальнику отдела кадров. Не особенно веря в наши предположения, он тем не менее отнесся к просьбе Кунгурцева помочь нам очень серьезно. Втроем мы выкурили за пять часов четыре пачки сигарет. Но зато каждый из пятнадцати сотрудников лаборатории был перед нами как на ладони. Выяснилось, что одна из молодых лаборанток, Люда Воронова, все-таки когда-то жила в Ленинском районе.
— Теперь мне кажется, — сказал начальник отдела кадров, — что между Кротовым и Людой Вороновой действительно есть какие-то отношения. Я частенько видел их беседующими, хотя до самого последнего времени они никак не были связаны по работе. Несколько раз я встретил их едущими вместе в трамвае. Совсем недавно Кротов упросил меня перевести Воронову в свою группу с повышением оклада. Но поверьте мне — построенная вами на песке гипотеза рухнет от первого к ней серьезного прикосновения. Николай Александрович — великолепный семьянин, образец для всех сотрудников лаборатории. Если бы что-нибудь такое было, уж мы бы это заметили. А кроме того, какое это все может иметь отношение к ограблению?
— А почему Кротов обманул нас с вами?
Начальник отдела кадров развел руками.
— Не знаю. Честно говорю: не знаю. Но Люда Воронова — грабитель? Нет, от этого вы меня увольте.
В конце концов мы пришли к выводу, что мне нужно срочно встретиться с Людой Вороновой.
Еще в тот день, когда я беседовал о Кротове с сотрудниками его лаборатории, я заметил пару пристальных взглядов, которые бросила на меня Люда, но не придал этому никакого значения. Теперь мне все это казалось не случайным.
По телефону я договорился с ней о встрече, и теперь, идя с нею по чисто вымытому осенним дождем проспекту, тихому, почти безлюдному в этот вечерний час, я не форсировал разговора.
— Бедненький, как мне вас жалко, — сказала она так фамильярно, как будто мы были с ней знакомы лет десять. — Все уже закончили работу, а у вас еще какие-то дела. Ну что, разузнали что-нибудь интересное?
— Пока ничего, но надеюсь узнать с вашей помощью.
— С моей?
Воронова как-то уж слишком громко и весело рассмеялась. В этот момент я был готов поклясться, что она что-то знает.
