— Поздно, милиция. Надо лучше исполнять свои обязанности.
Возможно, Кадыров и не обратил бы внимания на эти слова, если бы задетый колесом гражданин мгновенно не отреагировал на них:
— Милиция! А у нее нет обязанностей, одни только права.
Кадыров резко повернулся к нему и сразу же увидел того самого мужчину в очках с золотой оправой, которого заметил, когда вел в милицию человека в гимнастерке. Теперь он мог рассмотреть его более внимательно. Человеку было лет сорок пять, но на расстоянии он казался моложе. Одет он был весьма модно, но слишком кричаще, и при этом — явно не по возрасту. Чуть раскосые глаза с сеточкой морщин под ними нагловато смотрели на милиционера из-за очков, поблескивавших стеклами и золотом.
Человек был так спокойно-безмятежен, так уверен в себе, что Кадыров неожиданно для себя оробел.
«Сейчас я сделаю вторую за неделю ошибку, если задержу такого приличного мужчину», — подумал он. Однако другого выхода не было. Тем более что наметанный глаз Федора заметил вдруг на руке человека в очках наколотую чуть выше кисти надпись «не забуду мать родную». Это совершенно не вязалось с его импозантной внешностью.
Кадыров приложил руку к козырьку:
— Гражданин, мне нужны свидетели аварии. Не поможете ли вы установить кое-какие подробности? Вот тут отделение рядом. Пройдемте со мной. Это простая формальность, — сказал Федор.
— Что ж, пойдем, — сказал человек в очках без всякого, впрочем, энтузиазма. — Другой бы стал спорить.
После проверки выяснилось, что приведенный Кадыровым человек но фамилии Карташев является крупным вором-рецидивистом. Но это обстоятельство не давало милиции права задерживать его, потому что согласно документам он в настоящее время был освобожден по отбытии срока наказания и законно пребывал на свободе. Карташев очень хорошо понимал это и вел себя в отделе более чем развязно: шумел, довольно противно острил, отказывался отвечать на вопросы, не имеющие, по его мнению, «никакого отношения к автомобильной катастрофе».
Через картотеку Управления мы довольно быстро установили, что во время войны Карташев дезертировал, был пойман и отправлен в штрафной батальон. После войны работал охранником в лагере для военнопленных, но вскоре за расправу над заключенным сам был посажен за решетку. После отбытия срока был уличен в крупных кражах и вновь осужден и лишь недавно освобожден по амнистии. За последние несколько месяцев сменил пять мест работы, нигде надолго не задерживался. Средний заработок его за это время не превышал восьмидесяти рублей в месяц. Источники его внешнего великолепия были неизвестны.
