Нолин был прав, через неделю им стало легче. Впрочем, и на неделе дело пошло уже куда веселее. Тяжелые щиты и мечи стали не такими тяжелыми, а тренировки они спокойно выдерживали до конца, хотя старший центурион и добавил им лишний час. Гай Пиний назначил принципалов — младших командиров в контуберниях. В их контубернии им стал Валерий. Никто не возражал. За это время они обросли еще кое — каким имуществом. Всем выдали плоские, короткие кинжалы, которые можно было использовать в качестве ножа, и кожаные фляги. Теперь во время тренировок они уже не так страдали от жажды. Еда стала разнообразней. К каше из молотой пшеницы прибавились бобы и горох, а к мясу рыба и курятина. Порции были по- прежнему приличные. Однако самое главное было в том, что их странному, но более менее устоявшемуся быту, прибавилось ощущение целесообразности. Они увидели, что упражнения, которые они выполняют под руководством Нолина, действительно приносят пользу. То, что они делали, постепенно превращалось в боевой навык, и этот навык с каждым повторением, с каждой пролитой каплей пота вбивался в их мышцы, в их тело, и это было приятное чувство. Оно искупало усталость от ежедневных, утомительных трудов. Их движения становились все более уверенными и твердыми, и концу недели они уже действовали строем. Кроме всего прочего Валерий понял, что Нолин имел под словом «рыхловатый». Его мышцы и так из‑за ежедневных зарядок и тренировок находящиеся в приличном состоянии, стали превращаться в жилы. Те же изменения происходили и с другими. Ребята крепчали. Даже Марк Павел уже не был толстячком. Под слоем жира стали проступать вполне приличные мышцы.
Через неделю им выдали вооружение. Шлемы называемые по–латыни «кассус», щиты–скутумы, мечи–гладиусы и метательные копья–пилумы. Ребята к этому времени уже освоились с римской одеждой и не выглядели как толпа одетых, во что ни попадя, бомжей, и новое вооружение выглядело на них вполне прилично. Кольчуги с наплечниками без рукавов, кожаные куртки без рукавов, с прикрепленной спереди рельефной металлической пластиной, имитирующей мускулатуру тела, и немного пластинчатых доспехов, которые как знал Буховцев, назывались «лорика сегментата». Выдавали их, подбирая по размеру. Нолин рассказал Валерию, что большинство доспехов были реквизитом сосновоборских киностудий, часть заказали работающим с этими киностудиями, кузнецам. Почти пятьсот комплектов вполне приличного римского вооружения. «Почти как настоящее» — так определил его Нолин. Настоящее, объяснил он, прочнее и тяжелее, но для этих ребят и такое сойдет. По крайней мере, не гальваника и не жесть. Мечи были примерно одинаковые, а вот шлемы и щиты разнообразные. Щиты цилиндрические и овальные, шлемы же вообше один на другой не походили. Валерий взял свои щит и меч, привезенные из Кленовки. Из доспехов ему досталаиь кольчуга и шлем, похожий чем‑то на древнерусский только пониже, с наланитниками и небольшим козырьком сзади. Они стояли в строю, одетые в полный доспех, при мечах и кинжалах, с пилумами в руках, и Буховцеву тоже начинало казаться, что он действительно угодил в лагерь римского легиона. Ощущения человека носящего на себе лишних килограммов десять железа были непривычными, хотя как он понял не для всех. Прииск, например, увлекающийся рыцарским фехтованием, чувствовал себя вполне уверенно.
