– Батюшки, да нет же, – ответил старик, качая головой. – Я бы вряд ли услышал собственные шаги и пошел узнавать, в чем дело, правда? Должно быть, шаги были твоими.
– Но вы же были внизу. Сами так сказали.
– Правда? – переспросил старик и нахмурился, а подбородок в задумчивости почесал. – Не помню. Все это так давно было, верно? Боюсь, память у меня уже не та, что раньше. Вероятно, я услышал дверной колокольчик.
– Но на двери же нет колокольчика, – сказал Ной. И тут же, едва он это произнес, над дверью, словно вспомнив о службе, раздалось бодрое «дзынь». Да и сама дверь возникла в нескольких шагах за спиной мальчика.
– Он тоже старый, – пояснил старик, смущенно пожав плечами. – Если б ему не только этим весь день приходилось заниматься, еще ничего, но иногда он просто забывает. Может, он вообще не по тебе звонил, а по тому, кто заходил сюда в прошлом году.
Ной повернулся, разинув рот, и удивленно воззрился на колокольчик, а потом вновь глянул на старика и громко сглотнул. Он не знал, что тут можно сказать и как относиться ко всему этому.
– В общем, прости, что заставил тебя так долго ждать, – произнес старик, – но, боюсь, я нынче передвигаюсь как улитка. В молодости все было совсем не так. Только пятки сверкали. Дмитрию Капальди было за мной не угнаться!
– Это ничего, – пожал плечами Ной. – Я тут совсем недолго простоял. Когда вошел, еще одиннадцати не было, а… Ой! – Он глянул на часы, и те сообщили ему, что уже почти полдень. – Но такого не может быть!
– Я уверен, что может, – сказал старик. – Ты просто потерял счет времени, только и всего.
– Целый час?
– Бывает. Я однажды так потерял целый год, поверишь ли. Куда-то засунул, а когда пошел искать потом – нигде не нашел. Но всегда такое чувство, что он однажды где-нибудь возникнет, когда его меньше всего ждешь.
Ной нахмурился: верно ли он все расслышал?
– Как же можно целый год потерять? – спросил он.
– О, гораздо легче, чем кажется, – сказал старик и отложил полено, которое держал в левой руке, и стамеску, которую держал в правой. Потом снял очки и протер стекла радужным носовым платком. – Хотя, может, то был совсем не год, – может, то был рот. – Он слегка пощипал себя за губы. – Нет, вроде на месте, – с удовлетворением заключил он. – Явно то был год. Не стоит волноваться.
Ной рассматривал старика во все глаза и пытался понять, о чем он толкует. Смысла в его речах он никакого не улавливал, но подозревал, что если задавать вопросы, все может запутаться еще сильнее.
