Но как бы то ни было, шум, произведенный новой доктриной, был так велик, что непременно требовал опровержения, ответа на [возраж] подавляющие возражения. Они и явились в [заседании] общем заседании комиссии 3 апреля, где Л. Блан, только что оправившийся от болезни, произнес длинную и, надо сказать, красноречивую [речь] и мастерски составленную речь.
К удивлению всего Парижа, юный преобразователь вдруг отказался от теории равной платы, назвав ее хотя и хорошей мерой, но мерой проходящей и нисколько не составляющей цели общественного развития. Цель всего общественного стремления должна быть по новой теории следующая: труд – по мере сил и способностей, вознаграждение – по мере нужды каждого: «que chacun produise selon son aptitude et ses forces, que chacun consomme selon ses besoin-ce qui revient à dire que l'égalité juste-c'est la proportionnalité.» (Bon!)[105].
Разумеется, нет возможности разбирать всей речи, которой еще болезненное состояние оратора придавало новую прелесть. В середине один работник встал и произнес тронутым голосом: Reposez-vous, ménagez vos forces, nous avons besoin de vous[106].
Луи Блан [горько жаловался] начал с жалобы на нападки и злостность их [врагов], причем прибавил, что они нисколько не поколебят его в трудах, за которыми он умрет, прежде чем уступит тем из убеждения. За ними последовала жаркая и, действительно, великолепная филиппика против конкуренции, которая, выкидывая всеобщую бедность, покоится на безнравственности, слепоте случая и в которой – благодетель человечества – гений, выдумывающий машину, производит злодеяние, делается орудием погибели тысячи людей. Одна ассоциация спасает общество, но равность задельной платы в ней еще не последнее слово. Это только переход, но переход необходимый. Все возражения против нее слабы. В нынешнем состоянии она невозможна, в будущем – необходима, Car alors – при другом благодетельном воспитании – «tout change… Qui oserait ne pas payer sa dette de travail, quant à l'égard de ses assosiés, de ses frères, sa paresse serait une lâcheté, un vol» (immense bravo)[107].
Но равность платы еще не представляет вполне принципа справедливости, он только осуществляется, когда долг находится в отношении сил и способностей, а право – в отношении нужды. До сих пор это было наоборот и вся история шла криво: «d'un bout de l'histoire à l'autre a retenti la protestation du genre humain contre ce principe: è chacun selon sa capacité, la protestation du genre humain, en faveur de ce principe: à chacun selon ses besoins!» (Bravo! Bravo!)
