Настя медленно встала, подошла к двери, закрыла глаза и вытянула руку. Она попыталась представить себе клубящийся туман. Кстати, что такое этот туман? Габриель так и не объяснил. Может быть, это мир с изнанки? Или, множество измерений, в которых протянуты струны-пути, пересекающиеся и скручивающиеся в узлы… Настины пальца коснулись дверного покрытия. Она открыла глаза, и вздохнул разочарованно. Никакого тумана – только белое дверное покрытие.
Так, значит, почудилось?
Настя не знала, радоваться ей или огорчаться. Она распахнула дверь, хотела шагнуть и застыла, перед ней тяжело ворочались клубы серого тумана. Настя с опаской отступила. Но любопытство быстро взяло верх над осторожностью. Она быстро шагнула вперед и погрузила руку в туман, пошевелила пальцами, нащупывая, и нашла! Тугая петля, затянутая ею, легла в руку. Настя как будто потянула за конец бесконечной упругой веревки. Туман в дверном проеме вздулся, набух пузырем, потянулся к ней. Настя взвизгнула, выпустила петлю и отступила.
– Сгинь! Пропади! – выкрикнула, отмахиваясь. Серые клочья медленно таяли, втягиваясь обратно. Скоро Настя опять увидела прихожую. Так же, как и вчера. Все повторилось.
– Значит, правда, – растерянно произнесла она.
Она, все еще тревожась, решилась перешагнуть порог, прошла в прихожую, оттуда на кухню. Машинально налила себе чая, поболтала ложкой, прислушиваясь к звяканью. В голове увиденное укладывалось с трудом. Вокруг был привычный мир: ее дом, кухонный стол, тихое гудение холодильника, горшок со столетником на подоконнике, крики играющих детей за окном… и в то же время, Настя понимала, что видимый ею мир перестал быть единственным и понятным. За последние сутки её жизнь изменилась настолько, что Настя даже не могла дать этому изменению точной оценки. Насколько?
Знание было слишком тяжелым. Оно было невыносимым!
А что если прямо сейчас распахнуть окно и выпрыгнуть прямо туда, в серое осеннее небо. Что будет? Она шмякнется на грязный асфальт, или исчезнет на глазах изумленных прохожих. Нет, и пробовать не стоит.
Настя отошла от окна, подальше от соблазна.
Она задыхалась. К горлу подкатывала тошнота. Настя выплеснула остывший чай в раковину и побежала в ванную.
Она долго стояла под душем, меняя температуру воды от горячей, до обжигающе-холодной. Успокаивалась.
Потом в ванную постучала мама. Настя сказала, что уже выходит. Она насухо вытерлась полотенцем, натянула одежду.
Мама стояла за дверью:
