Сам дворец был построен из драгоценнейших материалов — порфира и мрамора, черного дерева и слоновой кости. Особое внимание привлекали витражные окна, выполненные в виде детородных частей тела мужчин и женщин. Вход же во дворец имел до крайности непристойный вид, не поддающийся никакому описанию.
— Это каким надо быть распутником, чтобы придумать такие двери? — расхохоталась при виде них женщина-демон. — Как ты считаешь, Самандра?
Но колдунья была не в силах произнести ни слова.
На балкон выскочил полуодетый Элвириом, на ходу оправляя на себе черную тунику. Одна его нога была в сандалии, другая же оставалась босой. Ему вслед смотрела, довольно хихикая, пышнотелая рыжая девица. Элвириом увидел парящую в воздухе пентаграмму, а на ней своего подопечного в обществе Телонии, не позаботившейся о том чтобы прикрыть свою жемчужно-розовую наготу, и Бельтамквара, которого чародей узнал даже в виде сгустка тьмы. На лице советника короля отразился неописуемый ужас. Глаза у него выскочили из орбит, челюсть отвисла.
— О, могущественные! — произнес он, наконец, дрожащим голосом, безуспешно пытаясь унять дрожь в коленях. — Отец демонов! Прекрасная Телония, прелестнейшая из суккубов! Чем я заслужил такую честь?
— Прекрати! Довольно с меня твоей болтовни и твоей бесстыдной лжи! — пронзительно выкрикнул король Унус. — Я пришел, чтобы поставить все на свои места. Где это второе ничтожество, которое откликается на имя Талкалид?
— Прячется под кроватью, сын мой, — с улыбкой промурлыкала Телония. — Талкалид, выйди к нам! Мы жаждем тебя видеть! Можешь даже не одеваться!
Сквозь мраморную стену проплыл по воздуху второй маг, цепляясь за простыню, в которую безуспешно пытался завернуться, не то для того, чтобы придать себе по возможности благопристойный вид, не то пытаясь спрятаться. Черноволосая девушка, прибывшая когда-то во дворец наслаждений из пустынного мира Оазии, изумленно таращилась на это невиданное зрелище из окна соседней спальни.
Талкалид дрожал, как осиновый лист. По лицу у него обильно стекал пот, а рот был открыт, как у рыбы, попавшей на крючок. Почуяв недоброе, он испустил жалобный крик и рухнул на колени.
— Великие демоны бездны, в чем я провинился перед вами?
— Это передо мной вы оба сильно провинились — крикнул Унус, выходя вперед. — Вы провозгласили меня королем, и все же я не более чем марионетка, которую вы дергаете за ниточки, когда вам заблагорассудится. Я никто иной, как вы оба — в одном теле. Я говорю то, что вы мне подскажете и думаю то, что вам захотелось вложить мне в голову.
