– Это мой муж Карл, – представила она седого мужчину, сидевшего в кресле-качалке, и вышла.
Мужчина встал и протянул руку для рукопожатия. Пьер пожал протянутую руку и почувствовал, что от волнения его ладонь стала неприлично мокрой.
– О какой сумме идет речь, – спросил Карл.
– Будет зависеть от цены, – напустил туману Пьер.
Карл рассмеялся:
– Сеньор, у меня лучший курс в этой деревне.
После этого он достал потертый калькулятор и протянул его Пьеру. Тот набрал сумму и протянул калькулятор назад. Карл с уважением посмотрел на Пьера и умножил цифру на 440. Вау! О такой цене в Манагуа даже мечтать не приходилось. Карл ушел в другую комнату и долго звенел ключами. Потом вернулся с туго набитым полиэтиленовым пакетом. Пересчет занял минут двадцать. Куда девать такой объем денег, собираясь в дорогу, Пьер не подумал.
– Подарок от фирмы, – ухмыльнулся Карл и принес из соседней комнаты синюю нейлоновую сумку.
Помог упаковать пачки ассигнаций и крепко пожал руку на прощанье.
– Еще просьба, сеньор, – произнес он шепотом, провожая Пьера до двери, – в следующий раз приходите один.
Пьер понимающе кивнул и вышел. В кафе Осип оживленно болтал с блондинкой. Увидев друга с сумкой в руках, он встал и начал прощаться.
– Я бы хотел заплатить за пиво, – сказал Пьер.
Блондинка замахала на него руками:
– Что вы, сеньор, вы – наш гость!
На обратном пути видно было, что Осип хочет что-то сказать и не решается. Когда подъехали к базе, он попросил:
– Останови машину.
– Слушай, – сказал он после длинной паузы, – я получил комиссионные за то, что тебя привел. Как-то это не по-людски – на друзьях наживаться. Забирай!
И он протянул Пьеру пачку денег. Пьер хмыкнул, отсчитал половину и сунул в карман:
– Теперь по чесноку?
– По чесноку, – с облегчением ответил Осип, – может, останешься – погудим?
– Да куда мне гудеть с таким грузом, – Пьер кивнул на синюю сумку, лежащую на полу, – ехать надо.
– Ну, счастливо.
Друзья обнялись, и Осип вылез из машины.
Всю обратную дорогу Пьер внимательно смотрел в зеркало – не едет ли кто следом. Стоящую на шоссе колонну объехал по обочине. Ужасно хотелось в туалет, но он мужественно дотерпел до Манагуа. Войдя в дом, не выпуская синей сумки из рук, пробежал в санузел и только там, сидя на унитазе, перестал нервничать и трястись.
* * *
Писем от Мели пока не было, но Пьер спокойно рассчитал: «месяц письмо идет в Германию, месяц – обратно. Плюс поправка на военную неразбериху…», и пока не беспокоился. Но вот уже три недели подряд молчала Кэт. Каждый понедельник у Пьера, не нашедшего в пачке корреспонденции, привезенной с московского рейса, письма от нее, возникало желание рвануть на переговорный пункт и выяснить отношения по телефону, но что-то его останавливало. Было что-то дискомфортное и непривычное для него в этих отношениях. Он привык проще относиться к своим романам и не изводить себя душевными терзаниями. Кроме того, почему-то всегда получалось так, что именно Кэт принимала решения – когда им встречаться, куда пойти… И развлекались они обычно в обществе ее, а не его друзей. С Мели было как-то спокойно и привычно, были общие планы на обозримое будущее и отсутствие сюрпризов…
