— Все нормально? — Макс подставил Еве руку, на которую она с благодарностью облокотилась. С непривычки к алкоголю кружилась голова.
— Ханжа, — бросила Виктория, проходя мимо.
Алекс и Вика затерялись в толпе, и с груди Ева точно сняли металлический обруч.
— Потанцуем? — Максим протянул ладонь, и она приняла приглашение.
Под аккорды медленной композиции они вышли на танцпол. С потолка полетели сотни серебристых точек, как если бы кто-то просыпал звездную пыль. Томный голос солиста был полон патоки. Рука парня обвила Евину талию, и он нежно притянул ее к себе. Макс мягко и вместе с тем уверено вел Еву в танце.
— Ты очень красивая сегодня, — прошептал он.
Максим прижал ее руку к своей груди. Их пальцы переплелись. Его сердце бешено стучало под ее ладонью. В зале сделалось ужасно душно. Буквально нечем дышать. Серебряное конфетти сменилось разноцветным похожим на маленькие драгоценные камни. Глаза Максима — сине-зеленые с темными крапинками — смотрели прямо в душу. Его губы были так близко, что она ощущала на щеке тепло его дыхания. Ева не заметила, когда они остановились, застыв в объятиях друг другу посреди зала. Музыка, голоса — все отступило. Остались его глаза и приятная дрожь во всем теле.
Макс подался вперед, и едва коснулся ее губ, пробуя их на вкус. У Евы закружилась голова, но она мечтала о большем. Она приподнялась на носочки и теснее прильнула к парню. Но в этот раз ей не довелось испытать прелесть поцелуя, их пару неожиданно разбили.
Максим отдалился, лишив ее опоры. У него на плече лежала рука Алекса, от взгляда которого веяло полярным холодом. Ева съежилась, пытаясь стать незаметной.
— Позволишь ненадолго украсть твою девушку? — Алекс улыбнулся брату, но в улыбке не было и тени дружелюбия. Она напоминала оскал матерого волка.
Еве хотелось закричать, вцепиться в Макса мертвой хваткой, только бы он не оставлял ее наедине с ледяной статуей. Как вышло, что романтический вечер превратился в жуткий кошмар? Но она не проронила ни слова. Ее парализовало. Она безучастно следила, как Максим, одарив ее напоследок полуулыбкой, уходит, бросая ее на растерзание хищнику.
Алекс по-хозяйски привлек Еву к себе, словно безвольную тряпичную куклу. Если прикосновения Максима были полны ласки, и от них по телу растекалась сладкая истома, то его старший брат точно заковал ее в кандалы.
— Ты дрожишь, — Алекс убрал застрявшее в Евиных волосах конфетти. — Обещаю, я верну тебя Максиму в целости и сохранности.
