Мне было легче существовать в образе Ольги, потому что она – это я. Когда ей было трудно и больно, ее всегда спасала всепоглощающая любовь к себе. Она понимала, что нужно любить себя, и ей была по-настоящему близка роль сильной стервы, а не честнейшей влюбленной идиотки.
– Послушай, хватит реветь. Терпеть не могу женские слезы. Где здесь колодец, в который, как ты утверждаешь, Марат бросил тела своих убитых приятелей?
– Где-то за домом.
– Может, ты все-таки покажешь?
– А я откуда знаю? Я вообще на улицу не выходила. Меня сюда прямо в чемодане из отеля привезли. Что ты разговариваешь со мной, как с хозяйкой дома? Я здесь просто проездом, – съязвила я.
– Тогда уйди с порога. Я хочу сам посмотреть.
Я отошла в сторону, Степан вышел на улицу и через пару минут вернулся.
– Да уж… – только и мог сказать он.
– Мне показалось, что это его друзья, но он сказал, что, когда есть деньги, друзья не нужны, – словно в бреду произнесла я и вновь почувствовала, как заболел затылок. – Он их прикончил в момент… Я даже не успела опомниться.
– А тебя он почему оставил?
– А какой смысл? Без меня ему не снять деньги с моего счета.
– Марат совсем с катушек слетел? Это точно он тех троих убил?
– Ну не я же!
– А почему я, собственно, должен тебе верить?
– Неужели ты поверишь, что я сама троих шлепнула и по одному в колодец перетащила… Вообще-то я сегодня первый день как из клиники вышла. У меня перед глазами все плывет и организм сильно ослаблен… Мне только трупы осталось таскать…
– Тоже верно. А почему он был голый, когда я пришел?
– Он хотел меня изнасиловать, – произнесла я безжизненно. – Почему бы не попользоваться, если есть такая возможность? Вот он разделся для того, чтобы продемонстрировать мне свое могучее орудие пыток. Так что ты появился вовремя.
– А если бы я не пришел?
– Если бы ты не пришел, мне бы пришлось огреть его бутылкой по голове или разбить о его голову стул.
– Неплохо для обессиленной женщины, которая первый день как вышла из клиники.
Увидев, как Степан достает из кармана перчатки, я насторожилась, вытерла слезы и тихо спросила:
– Что ты делаешь?
– Хоть ты и посторонний мне человек, но мне хочется тебе помочь, – глухо сказал Степан. – Если попадешь в лапы полиции, то и представить себе не можешь, что с тобой будет.
– Надеюсь, ты не станешь вызывать полицию и показывать на меня пальцем, – испуганно произнесла я.
– Нет, я органам правопорядка никогда не помогал и помогать не буду.
– Хоть на этом спасибо. А что это у тебя такая нелюбовь к органам правопорядка?
