— Скажите ей, чтобы свои благодарные чувства она выразила полнейшим молчанием и никому ничего не рассказывала, и прежде всего Фредерику Броддингтону.
— Ну, она не настолько глупа.
— Женщины очень любят исповедоваться в своих грехах, — заметил саркастически граф.
— Но не Клэр. Она хочет, чтобы Фредерик ее не только любил, но и восхищался ею. Как бы то ни было, я заставлю ее поклясться всем, что для нее свято, что она будет молчать.
— Вот это разумно, — одобрил граф. А затем, бросив выразительный взгляд на наряд Петрины, добавил: — Но неразумно пребывать в таком виде и дальше! Отправляйтесь спать, а не то я опять рассержусь на вас!
Петрина посмотрела на графа с едва заметной улыбкой.
— Но на самом деле вы не сердитесь? Вы ведь тоже считаете, что заплатить сэру Мортимеру было бы в высшей степени глупо!
— Глупо или нет, — твердо заметил граф, — но в следующий раз, если у вас возникнут подобные затруднения, вы мне обязательно о них расскажете. Обещаете?
— Но я… не уверена в этом, — заколебалась Петрина. — Обещать вам что-нибудь окончательно… было бы равносильно… прыжку в пропасть.
— Перестаньте препираться! — взревел граф. — Если сегодня я легко спустил вам проступок, то это не значит, что в будущем я буду позволять вам проделки, подобные этой.
Он думал, что Петрина станет упрямиться, но вместо этого она внезапно заявила:
— Вы были очень добры, и много помогли, и вели себя… приятнее, чем я могла ожидать. Итак, если это вам доставит удовольствие, я даю обещание.
— Без каких-либо условий и оговорок? — спросил он подозрительно.
— Без оговорок, — как эхо повторила Петрина.
Однако на губах ее заиграла лукавая, так хорошо ему известная улыбка.
— В конце концов, — прибавила она, — не так уж много сэров Мортимеров в высшем обществе.
— Вы мне будете рассказывать о всех возникающих проблемах, прежде чем сами попытаетесь решать их. И еще, Петрина, позвольте мне со всей определенностью заметить вам: я не желаю, чтобы вы надевали мою одежду.
Петрина взглянула на свой наряд, словно только сейчас вспомнила, как она одета.
— Почему вы решили, что это ваша одежда?
— А кто еще, кроме меня, носит в этом доме итонский костюм?
— А он очень удобен, — улыбнулась Петрина. — Вы представить себе не можете, как юбки сковывают движение.
— Но это еще не повод, чтобы расхаживать по дому в таком виде. Молю Бога, чтобы бабушка вас не увидела.
— Хотелось бы мне рассказать ей всю эту историю, — грустно ответила Петрина. — Она бы ей очень понравилась
