- Ради человеческой мечты, ради безмятежных полетов во сне, ради детских рассказов о приснившемся чуде, ради пропавшего отца, который хоть изредка жмет твою руку во сне. - Словно зная ответ, пробормотал я сквозь ком в горле.
- Надо же, какая сентиментальная мысль. - С прищуренными глазами усмехнулся Ахади. Но затем серьезно продолжил. - Но ты прав, Максим. Даже ради этого можно и нужно было решиться на такой поступок. Мы приносим в жертву тысячи, чтоб позаботиться о миллионах. Вот по этой причине тебе и не стоит задумываться, где ты. В сон тебе уже дорога почти закрыта.
- Почти?
- Окончательно, после, так скажем, неофициального обряда посвящения. Так я его называю. Каждый через него проходит перед тем, как навсегда сродниться с тайным миром. Но никто не знает где и как это произойдет. И именно от этого зависит, кем ты станешь для Сомнии.
Вдруг Ахади резко развернулся. Освещавшая комнату одинокая лампа сама-собой покачнулась, тихо скрипнув. Примечательно, что свет от неё остался неподвижен, преспокойно, словно обидевшись на лампу, проигнорировав её, продолжил высмеивать тусклым светом пол и часть противоположной стены.
- На этом нужно закончить! Тебе следует уйти! - Настойчивым тоном, не приемлющим возражений и вопросов.
В следующее мгновение Ахади пихнул меня в лоб. Моя голова сильно запрокинулась назад, увлекая за собой тряпичное тело. Влетев в стекло, не разбив, я потянул его как резину за собой на улицу. И без того мизерный свет совсем погас, отдавая все темноте. Завершив свое падение, я стоял уже на земле, как оказалось с закрытыми глазами. Сначала я подумал, что это не свет погас, а я от неожиданности странного падения закрыл глаза. Но, открыв их, понял, что стою уже в бабушкиной комнате, в которой, казалось, минуту назад сидел за лептопом.
Глава 11
Сейчас уже не хотелось ни в чем сомневаться. Я просто принял рассказ Ахади и свою новую сущность как должное. Не смотря на то, что все это кажется сном. Я сам улыбнулся своим мыслям. Каламбур какой-то получается: несколько минут назад размышлял об отличительной черте сна, а сейчас возвращаюсь к тем же пирогам. Правдоподобность происходящих событий не отвергалась мной еще потому, что мне было приятно ощущать себя каким-то особенным, обладающим некими сверхъестественными способностями.
Оставалось еще много нерешенных вопросов, ответы на которые могли бы прояснить больше, чем все эти долгие рассказы. Как всегда - самое сладкое остается на потом. На потом, так на потом. Только богам всё сразу, а нам остается испытание терпением.
