Мусорный вихрь разогнался и предметы уже стали кружить в хаотичном порядке еще с большей силой, атакуя зверечеловеков. Но теперь им приходилось отбиваться еще и от внезапно появляющихся перед ними существ. Великаны, виртуозно владея своими топорами и телом, одним ударом отбивали отвлекающий полет железяки, а вторым рассекали волосатых чудовищ, наровившие дотянуться своими волосами-щупальцами до своей цели. И сколько бы ни было убито этих тварей, казалось, что их становилось все больше. Мороз продолжал резать мое тело и я начинал уже паниковать, не представляя, что делать дальше в этом хаосе и как вообще выбраться отсюда. Холод неистово усилился и передо мной вспыхнула отвратительная полупрозрачная рожа, морщась и шипя на меня. Я понимал, что она не раздумывала кинуться на меня или нет, она страстно этого желала и я это чувствовал, как чувствовал желание Рецера наброситься на меня. Сейчас же стоял другой вопрос перед этой тварью - что ожидает ее после того, как она соприкоснется с неведомым ей существом? А вот мне уж точно не хотелось испытывать ее леденящие прикосновения. Было ли мне страшно или же холод служил наркозом для моего страха? Я не понимал, но трясло меня изрядно и сердце колотилось, наполненное адреналином. Нащупав сбоку какой-то металлический предмет, я ударил задумавшуюся тварь. При касании железяки с тварью она похолодела, превратившись в стекло, и рассыпалась мелкими хрусталиками. Существо будто не почувствовало моего удара, но как ни странно заметило мое плохое поведение. В следующую секунду тварь с грозным криком расшиперила свои канатные волосы в стороны, которые затем хлестнули меня по голове, прилипая как присоски осьминога, и она всем своим обликом вонзилась в меня, растворяясь внутри меня. С меня словно сорвали одежду и бросили голым в снег, затем от груди пополз жар, расплавляющий, высушивающий, с треском разрывающий мозги. Я ничего не слышал, поскольку мои перепонки высохли, я ничего не видел, поскольку глаза залепила сажа. Я думал только о смерти, потому что все остальные мысли испепелились. Плоть, высохшую, сморшившуюся, медленно, с наслаждением скребли десятки кошачьих лап. Мне хотелось реветь от боли, убить слезами боль, но вся влага испарилась из меня. От боли я орал, махал руками, трясясь на полу, сходил с ума, я проклинал этот мир и молил бога забрать меня отсюда. Забрать туда, где я должен был оказаться после аварии.
Пекло резко сменилось на леденящий холод, остужая тело, делая его крепким, возвращая мысли в голову. Я открыл глаза, обнаружив, что сижу на том же месте в той же позе, в которой встретил атаку голубого призрака. Не знаю, было ли это видением, каким-то гипнозом, либо же это поражающее действие этого существа, его оружие или что-то другое, но его точно такая же стойка предвещала повтор жестоких, испепеляющих, бессознательных мук. Сейчас, когда я знал его атакующий удар, мне оставалось только вовремя отреагировать на его бросок и увернуться. Существо раскрыло пасть, вереща перед прыжком, я приготовился к маневрам, как нас отвлек стеклянный предмет, звонко подкатившийся к нам со стороны ожесточенной схватки гигантов и полчищем кишащих тварей. Заметив, что существо испугалось такой случайной подоплеки, я воодушевился и торжествующе схватил Стэклез, ударив им в полупрозрачную голову. Не издав ни звука оно, вспыхнув, исчезло. Привстав, высунув наполовину голову из-под стола, я огляделся. Никто больше не обращал на меня внимания, видимо, рассчитывая расправиться со мной в кульминации битвы, как с самым слабым звеном на этом поле. Все усилия тварей были сосредоточены на двух изрядно подуставших полулюдей. Нападая уже по двое, они изматывали великанов, но те не сдавались, убивая одного за другим. В стороне я заметил одного, внимательно наблюдающего за ходом сражения, не пытавшегося даже напасть. Он плавно плыл то в одну, то в другую сторону, мерцая при изменении направления. Его действия показались мне знакомыми. И когда я сравнил его движения и движения одного из гигантов, до меня дошло, что он прицеливается, выжидая, когда один из них откроет свою спину. Существо находилось в нескольких метрах от меня. Точный бросок топора и его трусливым намерениям пришел бы конец. Но с другой стороны, если я промахнусь, конец мне. Сейчас встал передо мной непростой выбор, либо я решаюсь и бросаю топор, этим самым увеличивая шансы союзников, либо забываю про призрачного шпиона и, спасая себе жизнь, незаметно пробираюсь в поисках выхода, прихватывая с собой стеклянный трофей. Но кем тогда я буду после этого? Трусом? Но Арон сам посоветовал смыться мне отсюда, не предложив даже помощи, бросая меня на произвол судьбы. Значит, я могу поступить с ним аналогично - просто взять и уйти, как если бы я это сделал раньше, до начала всей этой заварушки. Но я же здесь, я не ушел. Следовательно, судьба. Возможно я для того здесь, чтобы помочь им стать ключевым звеном. Всё-таки я не просто так появлялся в каждом месте Сомнии.
