– У тебя бьётся сердце? – Наконец нашла в себе силы спросить она.
Шанс посмотрел на неё.
– Подойди – и узнаешь.
Она подошла к нему, и её собственный пульс становился всё чаще с каждым сделанным шагом. Её сердце грохотало, и Иза знала, что Шанс это тоже слышит. Вызывает ли это в нём чувство голода? Это потому его глаза начинают светиться зеленью, стоит ей оказаться слишком близко?
– Мне стоит волноваться, что ты покусишься на меня? – Пошутила она, когда до него осталась всего лишь пара шагов.
В ответ его глаза вспыхнули изумрудным светом.
– Не в том смысле, в котором ты думаешь.
Её рука замерла в воздухе на полпути к нему. Шанс поймал её и прижал ладонью к груди, в том месте, где должно было быть сердце. По ощущениям – прохладная, твёрдая плоть, но внутри не чувствовалось биения жизни. Только тишина.
– Чувствуешь? – практически шептал Шанс. – Моё сердце не бьется, я не дышу, я никогда не состарюсь, не смогу стать отцом, заболеть, или умереть от естественных причин. Я – вампир. И ничего уже этого не изменит.
Ладонь Изы всё ещё лежала у него на груди. Шанс выпустил её руку и отступил назад, позволяя её пальцам скользить по нему, пока он был в приделах досягаемости.
– Зачем ты мне всё это говоришь? – Тоже едва слышно спросила она.
Лёгкая, горькая улыбка скривила его губы.
– Потому что я хочу, чтобы ты знала обо мне всё… и приняла любого меня. Мои чувства к тебе уже очень далеки от просто дружеского расположения. На самом деле, я не чувствовал ничего подобного ни к кому уже на протяжении довольно долгого времени. Я хочу, чтобы ты вошла в мою жизнь, Изабелла, потому и рассказываю, из чего эта жизнь состоит. Становится частью всего этого, или нет, решать только тебе.
Как ни странно, Иза прежде всего посмотрела вниз, на свою руку. Она не чувствовала отвращения, когда прикасалась к коже Шанса. Да, он был прохладнее, чем она, но так ли на самом деле важна температура тела? Было ли это достаточным, чтобы игнорировать того, от кого впервые замирало сердце. Ладно, Шанс был вампиром, и это, несомненно, уже огромное препятствие на пути их возможных отношений. Но значит ли это, что она не должна даже попытаться? Поступить так же, как и всегда, когда она сознательно отдалялась от людей, чтобы уберечь себя от боли, как было в тот раз, когда она потеряла родителей? Может, она просто боится, что ей снова сделают больно, потому и не подпускает никого к себе и близко? Если всё обстоит именно так, то единственным действительно мёртвым в этой комнате была именно она, а не Шанс. И, больше не думая ни о чём, Иза шагнула к нему навстречу.
