– Пронзительный Взгляд, – пробормотала Морнга.
– Подруга детства, – шепнула Морнбад.
– Твоя возлюбленная, – с презрительной усмешкой выдохнула Скаальд. – Та, которую ты потерял. Она еще любит тебя, но, покуда твоя память не откроет былое, между вами не будет любви.
Подруга моего детства. Девочка с пронзительным взглядом, которая стала моей возлюбленной, а потом покинула меня, когда мы с ней ступили на Тропу, огибающую мир, и, взращивая в себе колдовские силы, стали забывать прошлое.
Она осталась в Колхиде, стала жрицей Овна и приняла имя, которое хранит легенда.
– Медея, стало быть. Медея уже здесь. Теперь я понимаю. Она послала вас напугать меня в надежде прогнать отсюда!
– Медея, да, одно из многих ее имен.
– Она послала вас!
– Мы – ее подарок тебе.
Подарок! Гниющие зловонные трупы? Я не сразу сообразил, что «подарок» следует понимать как предупреждение.
– Она дарит тебе возможность вернуться на предначертанный путь. Покинь эту землю. Для вас с Медеей еще будет время.
– Где она? Она сейчас здесь? – спросил я.
И услышал ответ:
– В Стране Призраков. Не приближайся к ней. Она скрывается от Отравленного, Несущего Смерть.
«Отравленным», конечно, был Ясон, изменивший Медее семь столетий назад, а теперь, вновь оказавшись с ней в одном времени, стремившийся стереть ее из памяти.
Считалось, что после подобной беседы с парками или норнами следует дать пир и устроить игрища, при которых дозволялось свободное соитие, но мне от одной мысли об этом стало не по себе. Вид мерзких трупов не вызвал во мне ни малейшего восторга, и я с облегчением заметил, что они – без сомнения, прочитав мои мысли – тоже сочли празднество неуместным. В приглушенных смешках прозвучала издевка. В тот же миг вороны расправили крылья и, слетев вниз, выгнали меня из дома правителя.
Но я еще долго сидел на краю запущенного фруктового сада, где под каменными пирамидами скрывались колодцы, и размышлял над услышанным, в особенности над тем, что было сказано об Арго. Арго принес меня сюда, в туманную, таинственную Альбу, где я прятался, зализывая раны. Когда-то он был кораблем Ясона, потом стал его могилой, а спустя века дал ему воскрешение и новую жизнь. И для меня он сделал нечто подобное, хотя по-иному.
Долгие часы сидя под темнеющим небом, затянувшимся грозовыми облаками, я вспоминал и перебирал дела семивековой давности в поисках разгадки пророчества мрачной троицы.
Я видел страшный рассвет над Иолком в Греческой земле, где все начиналось…
