Оставив Христа в часовне вместе с гвардией молящихся на страже, уже не обремененная пошей, давившей на плечи мужчин, процессия двинулась в обратный путь, проделав спуск с холма в безмолвии и скорби, окутанная сумерками, сотканными из холодного неосязаемого пепла.
Молча дойдя до селения, жители разбрелись по домам, а сплавщики направились к себе в лагерь. Все, кроме Американца, которого священник обнаружил в ризнице.
— Вы ко мне? Вам что-нибудь нужно? — радушно спросил он, принимаясь раздеваться.
— Да, к вам… Но мне ничего не нужно. Впрочем, — улыбнулся он, — может быть…
Священник молча поглядел на него. Он снял свое облачение, обсудил кое-какие дола с пономарем и, снова взглянув на артельного, спросил:
— Может быть, зайдете ко мне домой?
Ничего не ответив, Американец присоединился к нему в дверях. Пока они шли, священник не переставал ощущать подле себя присутствие этого человека, погруженного в свои мысли.
Дойдя до дома, они прошли через сени и снова очутились в том же саду, где недавно закусывали сплавщики.
— Сейчас я угощу вас белым вином, которое мне подарили, — приветливо произнес священник.
Американец улыбнулся:
— Боюсь, что от него ничего не осталось. Мы все выпили утром.
— Ах да, — засмеялся священник.
— Не беспокойтесь, мне ничего не надо.
В дверях показалась старуха.
— Дон Анхель?.. Ах… добрый вечер, сеньор. Что-нибудь нужно?
— Почему бы вам не поужинать у меня? Правда, скромно, зато…
— А мне много и не надо. Я бы с удовольствием…
— У меня есть овощи и немного картофеля, — предложила старуха. — И еще оливки, яйца и кусок трески… Я соберу ему поесть… Жаль, что не поспела гвоздика, а то бы я приготовила салат!
— Гвоздика?
Священник рассмеялся.
— Она имеет в виду помидоры. Дело в том, что этот огородик я называю садом. И мы с Эухенией помидоры зовем гвоздикой, капусту — розами и так далее… Ступай, Эухения, неси все, что есть, да взгляни, не найдется ли у нас немного вина.
Женщина ушла. Американец внимательно посмотрел на священника.
— Вы ничего не ели с утра и теперь не ужинаете.
— Я всегда пощусь в такие дни, как сегодня. Не люблю говорить об этом, но вам признаюсь.
Американец предложил священнику табак, и тот принялся прочищать свой мундштук.
— Вот видите, — сказал он. — Не могу себе в этом отказать. А я-то полагал, что кое на что способен.
— Я тоже не могу удержаться от желания поговорить с вами, — в свою очередь признался Американец. — Почти год мне не с кем ни поговорить, ни послушать кого-то… Вы это поймете. Иногда у меня такое чувство, будто я задыхаюсь. Наверное, именно потому я ждал вас и теперь остаюсь ужинать.
