Он отодвинулся, чтобы освободиться от последних пут одежды, затем опустился на Реджину, обхватил ладонями ее ягодицы и быстро и глубоко вошел в нее, давая ей то, что он хотел, чего страстно желала она. Ее крик, нарушивший тишину в доме, был знаком удовлетворения и ликования.
Он хотел бы посмаковать этот момент, которого им пришлось ждать так долго, но сейчас ни Дезмонду, ни Реджине было не до этого. Она двигалась всем телом, ища облегчения, а он проникал все глубже. Их согласованные действия вызывали бурю ощущений и эмоций, которые владели ими целиком. И только в тот момент, когда она гортанно вскрикнула и вонзила ногти в его тело, он сам испытал восторг полета.
Дезмонд лежал, вытянувшись подле Реджины, и каждым сантиметром своего тела наслаждался соприкосновением с нею. Утомленная любовью, она заснула глубоким сном. То, что произошло между ними, всколыхнуло ее существо. О, она была готова повторить все сначала. Но не сейчас.
— Расскажи, кто такая Сюзи. — Накануне, когда они были в клубе, Лоренс пробудил в ней любопытство к прошлому Дезмонда, и ей хотелось удовлетворить это любопытство. Хотелось больше узнать об этом загадочном человеке, который так легко завладел ее мыслями и чувствами.
В ответ он недовольно замычал.
Пусть это был не лучший вопрос, с которого следовало начинать утро, но она проспала ночь в его объятиях. И это, как она считала, давало ей право на некоторую вольность.
— Она моя бывшая жена. — Он перевернулся и оперся головой на руку.
Простыня едва прикрывала его торс, и Реджине захотелось прижаться к нему грудями и прекратить этот разговор. Но любопытство взяло верх.
— И что же?
Он встретился с ней взглядом.
— Теперь это все в прошлом.
— Оно причиняет тебе боль? — продолжала допытываться она.
Он пожал плечами.
— Это старая рана, и она уже зажила.
— Надеюсь, так оно и есть. Особенно после того, что между нами произошло.
Он громко выдохнул, и Реджина поняла, что он вот-вот замкнется в себе.
— Мне почему-то кажется, тебе мало только знать, что это быльем поросло.
— Потому что я — женщина настырная.
— А не лучше ли вместо разговоров заняться любовью?
Хорошо, подумала она. Значит, он не сердится, а просто пытается сохранить мужское достоинство. Она вознаградила его терпение долгим, страстным поцелуем, который мог завершиться физической близостью, потому что они все еще оставались раздетыми. Но как бы настойчиво этого ни требовало ее тело, эмоционально она не была готова снова предаться любви.
