С.Ф. Платонов прямо пишет, что, «зная мужество и личную отвагу Петра, мы не можем объяснить его отъезд малодушием…»
С этим не согласиться нельзя. Трусом Петр I действительно не был.
Но чем же тогда объяснить его бегство?
Увы, никаких материалистических объяснений этому нет.
Точно так же как нет приемлемого объяснения прутской трагедии.
Ведь в 1711 году за спиною Петра I уже была Полтава.
Хотя Петру и пришлось заплатить за обучение военному ремеслу потоками русской крови, бездарно пролитой в начале войны, но он все-таки выучился воевать. По общему мнению, и сама Полтавская битва, и предшествующие сражения и маневры были осуществлены Петром I блестяще.
И вот после этого — нелепейшие просчеты и ошибки Прутского похода!
Такое ощущение, как будто Петр I, заведший в окружение свою армию на Пруте, никогда и не бывал под Полтавой.
Именно невозможность отыскать мало-мальски подходящее материалистическое объяснение поражению под Нарвой и прутской катастрофе и заставляет нас вернуться к мысли, что связь между этими поражениями и сумасбродным нарушением всех уставов и приличий, соблюдение которых необходимо для любого человека, а для Помазанника Божия особенно, всё-таки существуют.
Более того…
Попрание своего царского сана и последующая военная катастрофа следуют в такой пугающей близости друг к другу, что не заметить взаимосвязи невозможно.
И каким-то особым смыслом наполняется смирение царевича Алексея, с которым он исполняет повеление отца и женится на подобранной ему немецкой принцессе.
В принципе, эта женитьба — одновременно и восстановление пошатнувшейся репутации России на международной арене, и попытка восстановить тот мистический договор, который был разорван очередным сумасбродством Петра I.
Мы не знаем, каким полководцем оказался бы царевич Алексей…
Его жизнь прервалась не на поле битвы, а в отцовском застенке.
Было тогда царевичу двадцать восемь лет. Ровно столько же, сколько отцу, когда он трусливо бежал из-под Нарвы, бросив свою армию перед сражением.
В истории нет сослагательного наклонения, и бессмысленно гадать о том, чего никогда не было. Да и не нужно это, чтобы увидеть торжество подлинно царского смирения царевича Алексея и более подобающего матросу в порту сумасбродства императора Петра I.
Для этого достаточно просто внимательно посмотреть на события реальной истории…
4
Кампанию по уничтожению сына Петр I развернул в 1715 году, не имея никаких объективных поводов для недовольства сыном.
