Ну что они делают, наш эмир и везир?! — повторял отец. — Народ недоволен, на город надвигаются враги, а они вводят новые налоги. Ситора, ты знаешь, если я умру, то часть нашего имущества перейдет в казну. Вместо того чтобы помочь семье покойного, они еще сдирают с нее налог! Так решил сегодня наш властитель. И он надеется, что народ выступит в его защиту. А я, несчастный, должен исполнять его волю. Если
завтра умрет мой друг, с какими глазами я приду к его семье забирать имущество!
Если это воля самого эмира, ты должен смириться.
Я-то смирюсь. А что делать крестьянам, с которых я срочно должен собрать налог за будущий урожай? Ты понимаешь, за будущий! А потом казна эмира вновь опустеет, за какой год он будет собирать налоги? Может быть, в счет жизни нашего Хусайна!
А ты не торопись, — сказала мать, — ты не спеши.
Надо спешить. Я должен внести налоги через неделю в казну.
На базаре передают страшные новости. Военачальник Фаик потерпел поражение под Самаркандом. Бугра-хан победил наше войско и идет прямо на Бухару. Говорят, что эмир со своей свитой собирается покинуть город. Я думаю, детей лучше не выпускать на улицу.
Да, лучше их держать дома.
Если эмир уедет, в чью казну ты соберешь налоги? Не дай аллах этому произойти, но если город захватят воины Бугра-хана, то налог станет их добычей. Ты подожди дня три-четыре. А там все станет ясно.
Ясно стало назавтра.
Рано утром, когда солнце еще не вышло на небо и купола минаретов не отражали его лучей, послышался лошадиный топот.
Рано утром воздух всегда прозрачный. Днем солнце сушит пыль, поднимает ее. Ночью пыль ложится на землю, на крыши, на листья.
Жители, испуганные ранним лошадиным топотом, выглядывали из дверей.
На могучих конях мчались сытые всадники — гулямы, личная охрана эмира. Погонщики гнали навьюченных верблюдов — личное имущество эмира. Окруженные толстыми евнухами, верхом на мулах ехали красавицы под черными покрывалами — гарем эмира. Снова гулямы. Затем сам эмир. И опять вооруженные всадники.
Стало совсем тихо. Только птицы да редкие крики ослов. Да пыль, которая медленно оседала на улицах города. А люди, поднявшиеся на стены, видели, как от горизонта с востока, закрывая солнце, надвигалась другая туча пыли. Сначала она была похожа именно на тучу. Некоторые чуткие люди ложились на землю, ухом к камню, и слышали уже громовой топот конницы Бугра- хана.
Стены города никто не охранял, ворота были открыты. Если сам властитель сбежал из города, то разумнее не сопротивляться диким всадникам.
