Близ горы Рога, Хиттина христианская армия оказалась в западне без воды и была разгромлена. На сей раз Саладин отказался от политики милосердия и наказал вероломство неверных. Всех пленников из рыцарских орденов обезглавили члены мусульманского ордена суфиев. Однако по контрасту с христианами, устроившими в Иерусалиме резню мирных жителей во время Первого крестового похода, Саладин пощадил священный город. Вождь сопротивления, Балиан Ибелинский, угрожал уничтожить Иерусалим, в том числе и Купол Скалы, если защитников не отпустят под выкуп, и Саладин принял эти условия. Он даже выставил охрану в священных для христиан местах и отказался уничтожать Храм Гроба Господня в отместку за жестокость христиан при взятии Иерусалима. Мечеть Аль-Акса вновь стала мусульманской святыней после того, как ее стены опрыскали розовой водой.
Падение Иерусалима положило конец назначению ордена храмовников, так как его рыцари были стражами Храма Соломона и защитниками христианских паломников по святым местам, теперь оказавшихся в руках мусульман. Храмовникам, хотя их орден просуществовал еще сто двадцать лет, нужно было искать новую роль. Они отступили к морю и стали строить там крепости, готовясь к новому крестовому походу, чтобы отвоевать Иерусалим. Только Третий крестовый поход с королем Ричардом Первым Английским приблизился к достижению этой цели; но Саладин оказался достойным соперником самого Ричарда Львиное Сердце. Храмовники все больше и больше становились торговцами, банкирами и управляющими своих имений.
Предзнаменованием их судьбы явился очередной крестовый поход, теперь устроенный христианами против христиан во Франции. Жертв его, катаров, или «чистых», назвали еретиками, как со временем назовут и храмовников. Со времени основания ордена Гуго де Пайеном храмовники были тесно связаны с дворами Шампани, Прованса и Лангедока. Авторы средневековых романов сделали их рыцарями Грааля. Покровители культуры на юге Франции, определенно самые богатые и цивилизованные в Европе XII века, поддерживали крестовые походы и гибли, содействуя им. Но короли Франции стремились подчинить себе независимые владения юга, а римские папы не доверяли растущему влиянию катарских священников, именуемых perfecti[15], которые хотели реформировать веру.
И катары, и храмовники подвергались влиянию суфийских, манихейских и исламских доктрин, а также раннего христианства и каббалы. Они верили, что плоть греховна, что жизнь представляет собой восхождение к духу, а не поиски Грааля. Причиной создания человека считался Люцифер или Дьявол. Платон был прав в «Горгии», цитируя Еврипида: «Кто знает, не смерть ли жизнь, и не жизнь ли смерть?». Прав также король в поэме Генриха фон дем Тюрлина «Корона»: «Мы только кажемся живыми, на самом деле мы мертвы».
