Когда Андреас открыл глаза, то его колотила крупная дрожь от того непреходящего ужаса, который он испытывал каждый раз, когда ему снился этот кошмар. Стиснув на груди трясущиеся руки, Андреас зашептал слова молитвы, отгоняющей нечистых духов: " Светлый Единый, посмотри на нас с высоты Небес, и прости нас, грешных. Отпусти мои тяжкие грехи, ибо погряз я во мраке, тоске и одиночестве...". Молитва была не очень длинная, но приносила мир в душу, однако сегодня Андреасу пришлось прочесть эту молитву не менее пяти раз, прежде чем стало успокаиваться бешено колотящееся сердце, а в ушах стих пронзительный звон. Правда, красная пелена с глаз по-прежнему не спадала, но через недолгое время должна исчезнуть и она. Все это уже проверено многократно...
Так оно и случилось: не прошло и четверти часа, как Андреас почти полностью отошел от страшного сна. Осеняя себя святым знамением и перебирая в руках четки, он старался отогнать от себя остатки ночного кошмара, и это ему почти удалось. Беда в том, что теперь, как бы он не старался, но вновь заснуть не сумеет, так что не стоит лежать, вновь бередить душу тяжелыми воспоминаниями и слушать ночную тишину, тем более что до начала его дежурства, похоже, осталось не так много времени.
Андреас встал, и, стараясь ступать как можно тише, пошел к огню. По счастью, на месте их стоянки все было спокойно. Обозники и двое охранников спали сном праведников на теплой земле, раненые и больные - те, кого везли из монастыря, тоже ровно посапывали, лежа на телегах, но вот у кого-то из тех, кто сидел у костра, сна точно не было. Там, рядом с братом Корвесом, находился еще кто-то, и этот человек явно не собирался отходить ко сну. А, точно, это все тот же грузный купец средних лет, здорово надоевший всем за день пути.
Несколько дней назад этот купчишка привел в монастырь обоз с мукой и крупами, и еще тогда те монахи, что сопровождали обоз до монастыря, предупреждали: этот трусоватый мужик - хозяин обоза, от нескольких глотков вина становится надоедливым и придирчивым, теряет контроль над собой, постепенно выводя из себя едва ли не каждого, к кому он подходит с разговорами, а болтать ни о чем и хвастать без остановки купчишка может всю ночь. Проще говоря, за таким человеком в здешних местах надо приглядывать во все глаза, да и одернуть его лишний раз не помешает, а не то как бы чего не случилось.
Вот и сейчас, когда обоз возвращается из монастыря, слова братьев-кармианцев полностью подтверждаются. Всю дорогу этот тип постоянно ворчал, безостановочно торопил всех и каждого, требовал двигаться побыстрей, шарахался от каждой тени в кустах или шевеления веток у дороги, зато сейчас, держа в руках полупустую бутылку с вином, никак не мог угомониться. Похоже, что выпитое развязало ему язык.
