Они хорошо помнят его, этого жалкого синьора, едва шевелившего языком, который, казалось, вот-вот рассыплется. Он сказал им тогда, опираясь на палки с позолоченными набалдашниками и устремив на них свои крохотные глазки, спрятанные за тяжёлыми веками:
— Прошу вас... Моё имя следует произносить очень чётко... Без особого нажима... Не слишком громко, но и не шёпотом... Не растягивая... Каждый слог должен звучать отчётливо. Попробуем. Сначала все вместе, затем по очереди... Готовы? Начали... Ламберто, Ламберто, Ламберто...
— Как он помолодел, — замечает синьора Дзанци.
— Совсем другой человек! — добавляет синьор Армандо.
Дельфина становится ещё мрачнее. Она не улыбается, даже когда синьор барон с поклоном целует ей руку и сообщает:
— А знаете, вы очень похорошели!
— Мне кажется, — строго замечает Дельфина, — что сейчас вам следует кое-что объяснить нам, а не делать комплименты. Ведь нас обвиняют в вашей смерти.
— Это была временная смерть, — улыбается барон. — Ничего серьёзного!
— Рада за вас, — говорит Дельфина. — Но, видимо, пора сказать нам то, что вы не сказали в своё время.
— Вы слишком многого желаете, — вздыхает барон. — А если я удвою вам зарплату?
Синьора Мерло открывает было рот, чтобы с волнением поблагодарить, но Дельфина опережает её:
— Мы хотим знать смысл нашей работы. Для чего она? Какой в ней толк? Какое отношение она имеет к вашей жизни и к вашей смерти?
Барон снова вздыхает. Синьор Ансельмо, шокированный поведением Дельфины, готов вмешаться, но барон возражает:
— Милый Ансельмо,— говорит он, — синьора Дельфина права. Она не только хороша собой, но ещё и умна. Мне хотелось бы только знать, согласны ли с нею остальные?
Остальные опускают глаза, вздыхают. Они не знают, что сказать. Но в то же время не хотели бы перечить Дельфине.
— Ладно, — соглашается барон. — Сейчас всё объясню.
Но тут во двор входят двадцать четыре генеральных директора банка, за ними следуют их двадцать четыре секретаря с портфелями. Они двигаются колонной по трое, военным шагом. Они твёрдо намерены поближе рассмотреть барона.
Толпа расступается, пропуская их. Войдя в вестибюль, они окружают барона. Генеральный директор банка Ламберто в Сингапуре, старший по возрасту, берёт слово:
— Синьор, мы можем остаться с вами наедине?
Барон с удивлением разглядывает гостей. Похоже, они не очень довольны его воскрешением. Почему бы?
— Ансельмо, — обращается он к слуге, — проводи синьору Дельфину и её друзей наверх. Я поднимусь туда через несколько минут. Всем остальным дамам и господам моя сердечная благодарность и до свидания! Как видите, у меня деловое совещание... Ну вот, мы и одни. Нас, следовательно, сорок девять. Кто просит слово?
