Палеолитическая Венера — насколько помнил Ратников, именно так именовалась эта каменная баба, истукан, грубо высеченный из серого валуна каким-то древним неведомым народом. Рядом с бабой виднелся глубокий овраг, заросший невысокими деревьями и кустами — жимолостью, малиной, орешником.
Орехи еще росли, правда, большинство валялось под ногами, и парни с удовольствием принялись их щелкать.
— Смотри, зуб не сломай, Джангазак! — беззлобно шутил самый младший — Уриу.
Джангазак кидал в рот целую горсть лещины и скалился:
— Да уж не сломаю.
Орехи только разожгли аппетит. Всадники развязали переметный сумы, достали узкие полоски вяленого мяса, твердые шарики острого сыра, лепешки. Перекусив, сразу почувствовали себя веселей, принялись смеяться, рассказывать какие-то истории, сказки.
Костра не раскладывали — повелительница могла появиться в любой момент, да и вообще уже начинало темнеть, а огонь в ночной степи далеко виден.
— А ну, цыц! — прикрикнул на своих Утчигин. — Разорались, как глупые сойки — на всю степь слыхать.
Ребята послушно притихли, правда долго еще пересмеивались, поглядывая на вышедшую из-за облаков луну. Все-таки к ночи ветер натянул тучи, пошел дождь, правда, слава Господу, ненадолго.
И, едва стихли последние капли, как со стороны послышался стук копыт. Парни обрадовались — ну, наконец-то! — взметнулись в седла.
— Подождите шуметь! — грозно шепнул Утчигин. — Они должны спросить про лису.
Никто ничего не спрашивал, неведомые ночные всадники наметом промчались мимо, даже не задержавшись у каменной бабы.
— Полдюжины всадников, — задумчиво заметил Миша.
— Уриу! — вскинулся Утчигин. — А ну-ка незаметно скачи за ними. Так, присмотри… на всякий случай, смотри только не попадись.
— Я буду ловок, как змея в траве!
— Скачи уж, змея. Если что — встречаемся здесь, у бабы.
Спешившись, Уриу вытащил из переметной сумы тряпицы, обмотал копыта коня и уж потом поскакал — неслышно, не видно — скрылся, растворился в ночи.
— Гляди-ка, — уважительно покачал головой Ратников. — А наш Уриу — человек опытный. Интересно, что это за люди?
— За добрыми делами сломя голову не скачут в ночи, — негромко произнес. Утчигин. — Ничего, Уриу за ними присмотрит.
И снова они принялись ждать — молча, под желтыми далекими звездами, временами проглядывающими сквозь нависшую пелену черных дождевых туч. И вновь послышался стук копыт и лошадиное ржание. На этот раз вынырнувшие из ночи всадники замедлили ход, останавливаясь у каменной бабы.
