Кстати, Ратников юной своей женушке документы таки выправил, а проще говоря — купил, с помощью Ганзеева «сделал» паспорт «взамен утерянного», а уж потом и брак зарегистрировали честь по чести и вот, родившегося недавно Пашку.
Если уж по правде, весь современный, начала двадцать первого века, мир Маша считала некой немного волшебной страной, именно «немного», ибо люди-то в любые времена одинаковы, что же касаемо вещей… Ну, вот же — «Окой» управлять научилась, и довольно быстро, Михаил уже и о правах для нее подумывал — чтоб и в город могла ездить, Тему в гимназию отвозить или по торговым делам. Подружки у Марьюшки появились, а как же, коли такая обаятельная барышня в магазине сидит? Валентина с Глафирой — жены замужние, лет на пять Маши постарше, дамы серьезные, а хохотушка Любушка сразу после школы в почтальонши пошла, так, поработать до следующего лета, а уж потом рвануть на поиски счастья в большой город. Любушку, кстати, Ратников в свой магазин взять планировал вторым продавцом — расширялся, да и ребенок малый забот требовал. Тем более, молоденькой совсем девчонке по дальним деревням пенсию разносить уж больно опасно — дураков по нынешним временам много, и за тысячу рублей прибьют.
Вообще же, в поселке Машеньку уважали, даже, казалось бы, самые вредные старушки — всегда приветлива, обходительна, слова грубого не скажет — их стараниями все в округе знали — повезло магазинщику Мише с супружницей!
Привыкала, привыкала Маша потихоньку ко всем современным вещам или, говоря худым словом, — гаджетам: за компьютером, правда, еще не сидела и «живых картин» — телевизора (а Миша его все-таки купил, для Артема больше) — побаивалась, однако мобильником уже пользовалась, да и магнитофоном — Пашке колыбельные песни включала.
А уж трудолюбива была! В магазине с утра до вечера торговала, еще и умудрялась экий огородище содержать — с мужниной помощью, конечно, но тем не менее! Капуста, огурцы, репа, лук-чеснок, морковка, укроп, сельдерей — чего только не было!
Картошки не было, помидоров — к этим «чудам» Марьюшка относилась с опаской, в ее-то времена ничего такого не едали. Корову вот хотела завести, поросят, уток, но уж тут Миша уперся, отговорил — куда, мол? Магазин на себе, огород, да еще и живность? Нет, не получится так распыляться, либо торговать, либо фермерствовать.
Спустившись с крыльца, Маша поправила юбку, улыбнулась:
— Садитесь в сенях с гостем, пирогами угощать буду.
