«Это еще что за чертовщина?..»
Достав крошечный фонарик, он зажег свет и, поводив тонким лучиком, обнаружил, что нижняя половина цистерны заполнена аккуратно сложенными коробками и ящиками, подписанными на русском, а также на других языках, самых разных. На одной коробке был нарисован большой красный крест. Медицинское оборудование. На коробке лежала гроздь бананов.
Вот он, контрабандный товар отца Дмитрия и Федора.
Похоже, теперь и он, Такер, также стал частью груза.
Снаружи донеслись приглушенные голоса людей, говоривших по-русски, затем они приблизились. Выключив фонарик, Такер обеими руками стиснул пистолет. Похоже, разгорался какой-то спор. Такер узнал голос Федора, распаленный, гневный. Наконец голоса удалились, превратившись в неразборчивый шум.
Еще минут через десять громко заворчал оживший двигатель, зашуршали по мокрому асфальту шины, и все затихло. И тут же по лестнице затопали ноги и распахнулся люк.
Такер поднял пистолет вверх.
— Не стрелять, пожалуйста, — с укором произнес Федор. — Теперь безопасно.
— Отец Дмитрий! — окликнул Уэйн.
— Все ушли, друг мой.
— Da, da! — простонал Федор. — Как я говорю, теперь безопасно.
Поднявшись вверх, Такер высунул голову из люка и огляделся вокруг. Убедившись в том, что в ангаре пусто, он нырнул в цистерну, подхватил Кейна и выбрался наружу.
— Теперь цена выше, — объявил Федор.
— Солдаты искали вас, — объяснил отец Дмитрий, — но в основном их интересовало то, чем мы здесь занимаемся. Тут нет ничего необычного. В каждом сибирском городе есть свой черный рынок. Такое не утаишь. Солдаты пожаловали сюда в основном за тем, чтобы, мягко выразиться, собрать налог.
Такер все понял. Пришлые солдаты были не прочь поживиться за счет вымогательства.
— Мне это стоило ящик водки, — продолжал Федор, обиженно ударив себя кулаком в грудь.
— Мы объяснили солдатам, что должны вылетать, чтобы развезти почту, — объяснил отец Дмитрий. — После того как с нас собрали дань, никаких проблем больше быть не должно. Даже военные понимают, что почту нужно доставлять вовремя. А то источник водки пересохнет.
Такер его понял.
— «Ни снег, ни дождь, ни темнота ночная…»[7]
— Это стихи? — вопросительно посмотрел на него Федор. — Ты сам их писать?
— Не бери в голову. Сколько я еще тебе должен?
Федор задумался.
— Два тысяча рублей. Ты платить, da?
— Я заплачу́.
Федор хлопнул в ладоши.
— Счастлив! Пора лететь. Сажай собака в самолет. Затем ты выталкивать самолет, я управлять. Быстро, быстро!
