…человеческий торс, торчащий над трясиной, словно человек пытался выползти из зыбучих песков…
…лошадиное копыто с тускло сияющей подковой…
…очки в золотой оправе, повисшие на каменном выступе, не тронутые пожаром, бушевавшим внизу, сверкнувшие в свете фонарика…
— Боже милосердный… — пробормотал вслух Такер.
Его захлестнула волна тошноты, голова закружилась от едкого смрада сожженной плоти. Оторвав взгляд от жуткого зрелища, он подтянулся вверх и встал дрожащими ногами на каменный выступ. У него в сознании кружились вихрем вопросы без ответов.
Что здесь произошло?
Какова глубина колодца?
Сколько там человек?
Такер поднял взгляд вверх, готовый бежать из этой преисподней.
В двух футах прямо у себя над головой он увидел рукоятку кинжала. Кинжал торчал в стене, покрытый таким толстым слоем копоти, что Такер не заметил его, когда спускался вниз. Подняв руку, он схватил рукоятку и подергал ее. Хлопья засохшей копоти закружились в луче света. Под сажей что-то было, пригвозженное лезвием к стене.
Вытерев кончиками пальцев копоть, Уэйн обнаружил толстый сверток промасленной ткани. Осторожно оторвав от стены, он убрал его в карман.
— Такер! — Внезапный оклик Кристофера напугал его. — Что вы нашли?
Уэйн поднял взгляд. Ему в глаза ударил луч фонарика его спутника.
— Я уже поднимаюсь вверх! Не слепите меня, черт бы вас побрал!
— Ой, извините!
Такер быстро поднялся по каменной стене, спеша покинуть колодец. Не сказав ни слова, он отошел на несколько шагов от кладбища обугленных тел и устало опустился на землю. Подсев рядом, Кристофер протянул ему фляжку. Уэйн жадно отпил большой глоток воды.
К нему подбежал Кейн, вопросительно виляя кончиком опущенного хвоста.
— Со мной все в порядке… со мной все в порядке…
Эти обнадеживающие слова он говорил не только Кейну, но и самому себе.
— Что там, внизу? — спросил Кристофер.
Такер объяснил — хотя никакие слова не могли передать в полной мере весь ужас.
— Боже милосердный, но почему кто-то сделал все это? — пробормотал Кристофер.
— Не знаю. — Такер достал из кармана сверток промасленной ткани. — Но, возможно, ответ может дать вот это.
Покрутив добычу, он обнаружил шов и, распоров шов кончиком ножа, развернул сверток. Ткань оказалась сложена в несколько слоев. В самом сердце свертка лежала толстая стопка листов бумаги, сложенных пополам. Прекрасно сохранившаяся, бумага не была тронута ни сажей, ни плесенью.
На первом листе была надпись, сделанная, как сразу же узнал Такер, рукой де Клерка: две строчки, одна на африкаанс, другая на английском, по всей видимости, одно и то же сообщение.
