В самый разгар моих меланхолических раздумий официант тронул меня за рукав:
— Вас вызывают, сэр.
— Что? Ладно, друг, давай, тащи сюда аппарат.
— Сожалею, сэр, но я не могу принести его к столу. Двенадцатая кабинка в холле.
— Ах, так… Благодарю, — ответил я, стараясь держаться с ним дружелюбно, так как на чай ему дать было нечего. Идя к выходу, я дал большого кругаля, чтобы обойти столик марсиан.
Я тут же понял, почему аппарат нельзя было доставить к столу. Двенадцатая кабина была максимально защищенной — звуко- и взглядоизолированной и недоступной для «жучков». На экране изображение отсутствовало, оно не появилось даже когда за мной закрылась тяжелая дверь. Экран оставался пустым, пока я не сел, и мое лицо не оказалось на уровне экрана. Тогда опаловые облака разошлись, и я увидел перед собой лицо моего знакомца космолетчика.
— Извините, что пришлось сбежать, — быстро проговорил он, — но надо было спешить. Прошу вас немедленно приехать ко мне в отель «Эйзенхауэр», номер 2106.
Никакого объяснения он не дал. «Эйзенхауэр» так же мало подходит космолетчикам, как и «Каса-Маньяна». Я прямо-таки ощутил в воздухе запах неприятностей. Вряд ли вы подбираете первого встречного в баре, а потом приглашаете его в отель… ну, разве что он другого пола.
— Зачем это? — спросил я.
Сразу стало видно, что космолетчик человек, привыкший к тому, чтобы ему повиновались, не задавая лишних вопросов. Я наблюдал за ним с профессиональным интересом. Это был не гнев. Нет, скорее грозовая туча перед наступающей бурей. Но тут он снова взял себя в руки и спокойно ответил:
— Лоренцо, у меня нет времени для объяснений. Вам нужна работа?
— Вы имеете в виду профессиональное предложение? — осторожно осведомился я. На один неприятный миг мне показалось, что он хочет предложить мне… сами понимаете какую работу… До сих пор моя профессиональная гордость не страдала, невзирая на удары, которые наносила мне злосчастная судьба.
— О, разумеется, профессиональное, — откликнулся он. — Оно требует самого лучшего актера, какого только можно сыскать за деньги.
Я не позволил радости, которую чувствовал, отразиться на моем лице. Я и вправду был готов на любую профессиональную работу, я бы с восторгом пошел на роль балкона в «Ромео и Джульетте» — но показывать, что я заинтересован, не следовало.
— А что за предложение? — спросил я. — В настоящее время я довольно плотно занят.
Он жестом отмел мои слова в сторону.
— По телефону не могу объяснить. Может, вам это и не известно, но каждая закрытая линия может быть раскрыта, если есть нужная аппаратура. Приезжайте немедленно.
