Впервые я увидел на лице Дака выражение растерянности. Затем он расхохотался так оглушительно, что две перегрузки оказались даже ему не под силу. Он сполз на пол, прислонился к переборке и с наслаждением продолжал ржать.
— Не вижу ничего смешного, — гневно сказал я. Он перестал смеяться и вытер глаза.
— Лорри, старина, ты что, всерьез думаешь, будто я хочу тебя использовать как подсадную утку?
— Так это же и слепому ясно, — и я высказал ему свои соображения насчет предыдущих покушений.
На этот раз у него хватило ума не расхохотаться.
— Понятно. Ты, значит, предположил, что это работенка, как у пробовальщика вин при дворе средневекового короля. Что ж, придется тебя разочаровать. Тем более что твоей игре вряд ли пойдет на пользу мысль, будто тебя вот-вот укокошат, не сходя с места. Слушай, я работаю с Шефом вот уже шесть лет. И мне известно, что за все эти годы он ни разу не прибегал к услугам двойника. И еще — я дважды был свидетелем покушений на его жизнь — один раз собственноручно прикончил наемного убийцу. Пенни, ты с Шефом дольше, чем я. Он когда-нибудь использовал двойников?
Она холодно покосилась на меня.
— Никогда. Сама мысль, что Шеф мог бы представить вместо себя другого человека в опасной ситуации, настолько… что я с удовольствием дала бы по физиономии этому…
— Спокойней, Пенни, — мягко одернул ее Дак. — Вам обоим предстоит общая работа, так что научись сдерживаться. Кроме того, его ошибочная догадка не так уж и глупа, если посмотреть на нее со стороны. Между прочим, Лоренцо, эту леди зовут Пенелопа Рассел. Она личный секретарь Шефа, что делает ее автоматически твоим тренером номер один.
— Счастлив познакомиться, мадемуазель.
— Не могу ответить вам тем же.
— Прекрати, Пенни, а то как бы мне не пришлось отшлепать тебя по твоей пышной попке, да еще при двукратной силе тяжести! Лоренцо! Я согласен, что изображать Джона Джозефа Бонфорта опаснее прогулки в инвалидном кресле; что и говорить, мы знаем, что несколько покушений на него чуть не закончились выплатой страховки наследникам. Но сейчас нам грозит нечто совсем иное. Дело в том, что по политическим соображениям, о которых ты вскоре узнаешь, мальчики, работающие против нас, не осмеливаются убить Шефа. Они не осмелятся убить и тебя, когда ты примешься его дублировать. Они прикончили бы меня или даже Пенни за милую душу при первом же удобном случае. Сейчас они с восторгом пришили бы и тебя, если бы смогли до тебя добраться, но стоит тебе появиться на публике в роли Шефа — и ты будешь в полной безопасности. Обстоятельства таковы, что они просто не могут позволить себе такой роскоши — прихлопнуть тебя. — Он внимательно посмотрел на меня. — Ну, что скажешь?
