- Знаешь, Оскар, мне телепортировать не приходилось, но я почему-то уверен, что для этого надо как минимум быть живым. А их накрыло всех разом, и у тебя был не один случай убедиться в этом.
- А может, полостники - это их души?
- А может, пустые бутылки. Мне говорили, что-то в этом духе ляпнул однажды покойный Сова Таклтон.
- Кстати, ты не знаешь, как его звали по-настоящему?
- Арктика. Кажется, был такой штат на планете-матери. А почему его прозвали Совой?
- Так его еще в Столице прозвали. Наловчился он орать певчей совой: "Вя-а-а-а!", только еще громче.
- Вот как? Ни разу не слышал.
- А откуда тебе было слышать? В Аптаун ты ездить не любишь, а он, насколько я знаю, к тебе был не вхож. Простите, господин Аттвуд, мы отвлеклись.
- Ничего страшного. Мне все интересно.
- Теперь о зверях. Главная зверушка - хищный пингвин. Прозвали его так за способ передвижения: он скользит на брюхе, а лапами только отталкивается. Из его жира в Столице умеют делать чудесный дамский крем. Выслеживать хищного пингвина - дохлое дело, его бьют, когда он нападает. А потом надо следить, чтобы раненого пингвина не слопали его же братишки или совы. Ну, про певчих сов вы уже знаете.
Пакость мусорная. Короче говоря, пингвины жрут все живое, а певчие совы - все мертвое, тем и пробавляются. Есть еще какие-то твари, но они водятся так далеко, что туда даже караваны не доходят...
4
Приглашение, подписанное Сибил Таклтон, ни к чему не обязывало.
Оскар знал, что многие, получив такое же приглашение, уберут его с глаз подальше и постараются о нем забыть.
Оскар терпеть не мог всяческие церемонии, а похороны в особенности, но долг велел выполнить последнее желание покойного. У него даже не было обычной траурной одежды, пришлось занимать у Биди.
На похороны полагалось приходить пешком, но на это, видит Бог, у Оскара еще не было сил, и тот же Биди одолжил ему свои электросани.
И все равно Оскар успел только к самому концу отпевания.
Как только священник произнес последнюю фразу службы: "И в этом льду пребудешь, пока не вострубит архангел", на кладбище зазвонил колокол. Два удара... один... два... три... И снова, и снова, и снова.
Четыре автономных экзоскелетона приняли тяжелый крест черного льда блок с вмороженным в него телом Таклтона, - и к Оскару подошла красивая девушка в похоронной фате.
- Идите рядом со мной, господин Пербрайт, - сказала она, подавая ему руку.
- За что такая честь?
- Вы спасли отца.
