Так в раздумьях прошли следующие полчаса. Расставив телохранителей в заранее намеченных точках спорткомплекса, Морозовский протолкнулся из бара к лестнице и, обуреваемый мрачными мыслями, стал обдумывать план действий на ближайшее время: что он будет делать, если и на втором этаже не будет ничего подозрительного. Но, как часто случается, о его планах подумали без него. Он все еще стоял в задумчивости возле лестницы, когда за спиной знакомый баритон произнес:
- А Владислав Юрьевич уже здесь.
Морозовский тут же хотел повернуться на голос, но ему ткнули в спину что-то твердое и приказали:
- Не оборачиваться...
Имевший опыт с подобными штуковинами, он определил твердый предмет как пистолетный глушитель. Еще через секунду он сообразил, откуда ему знаком этот голос. Это был именно господин Рихтер. Лихо работают, подумал Морозовский.
- Артефакт, быстро! - проговорил голос за спиной, и глушитель с силой вдавился под лопатку.
Обойдешься, приятель, подумал Владислав Юрьевич. А вслух сказал, стараясь сохранять спокойствие:
- Немедленно уберите пистолет. Я ведь не идиот, чтобы носить такую вещь с собой. За кого вы меня принимаете?
На самом же деле артефакт скрывался у Морозовского в потайном карманчике широкого плаща. Но если эти ребята откуда-то узнали, что Морозовский - это и есть таинственный похититель, то они обязаны были кое-что слышать о нем и его прошлом. Вот случай, когда репутация работает на тебя, даже если ты облажался. Так и оказалось.
Глушитель исчез, и Морозовский смог повернуться.
За его спиной стоял невысокий изысканно одетый человек лет сорока, в отлично сшитом костюме и очках с дымчатыми стеклами. На правой руке у него висел весьма дорогой плащ, из-за которого высовывался серый ободок глушителя. Лихие черные усики шли ему. По-видимому, это было начальство низшего ранга. Не шестерка, конечно, но... десятка.
- Простите, с кем имею честь?... - поинтересовался Морозовский.
- Для покойника вы выглядите отлично, Владислав Юрьевич, - усмехнулся усач. - И потому черезчур любопытны... Впрочем, в ближайшие десять минут можете называть меня... например, Куртом.
- А через десять минут как мне вас называть? - с любопытством спросил Морозовский. - У вас каждые десять минут новое имя? Тогда это, извините, очень странно.
Рихтер чувством юмора обладал и тонко улыбнулся.
- А через десять минут мое и вообще чье-либо имя будет для вас уже без надобности, - произнес он. - оглянитесь-ка по сторонам. Только не делайте резких движений. Хорошо?
