семьи. Во что бы то ни стало, невзирая на последствия.
Дак и Сэра вбежали в церковь и огляделись по сторонам, ожидая увидеть внутри какую-то жизнь. Но в церкви было пусто. Вечернее солнце струилось в окна, заливая помещение теплом и светом.
– Ну, и где почта? – спросил Дак.
Сэра огляделась.
– А где Рик?
– Знаешь, – задумчиво протянул Дак, – а разве это законно – устраивать почту в храме? Томас Джефферсон выступал против смешения церковной жизни с государственной, а почта – это же государственное учреждение, верно?
Сэра равнодушно пожала плечами.
– Пойдем дальше, – продолжал Дак, ничуть не обескураженный ее невниманием. – Томас Джефферсон также заявлял, что все люди созданы равными, он даже включил эти слова в «Декларацию независимости». Но при этом сам Джефферсон был рабовладельцем. Что, как мне кажется, не вполне правильно. Не случайно один англичанин, тоже аболиционист, сказал, что нет, дескать, ничего более абсурдного, нежели государственный муж, разглагольствующий о всеобщем равенстве, держа в руке кнут рабовладельца.
Сэра быстро вскинула глаза на Дака.
– Твой англичанин дело говорил, – кивнула она. Потом снова окинула взглядом пустую церковь. Помещение было скромное и просторное. – Слушай, – сказала Сэра. – Если это почта, то здесь должны быть письма и посылки. – Она стала присматриваться. – Может, они где-то спрятаны?
Дак скептически посмотрел на нее, потом насупился и погрузился в размышления. Через минуту он пробормотал:
– А что если…
Не договорив, Дак сорвался с места, пронесся через всю церковь и остановился перед деревянной кафедрой священника. Плюхнувшись на пол, он стал шарить руками под кафедрой.
– Что ты делаешь? – крикнула Сэра от дверей.
– Ищу почту. Возможно, в твоих словах есть доля истины. Я как раз вспомнил кое-что… Понимаешь, рабам не разрешали разговаривать друг с другом или собираться вместе, кроме как во время работы. Но по воскресеньям они все могли ходить в церковь, и вот тут… – Дак осекся и замер, услышав шум, громким эхом разнесшийся по пустому зданию.
Сэра быстро обернулась.
– Кто здесь? – спросила она, стараясь сохранять спокойствие.
Незнакомый бородатый мужчина вышел из-за угла алтарной части и остановился перед Сэрой.
– Добрый вечер, – радушно поздоровался он. Бородач держал под мышкой большой пакет, который при виде детей ловко спрятал под пиджак.
– Здрассти, – выдавила Сэра, заметившая это быстрое движение. Она решила больше ничего не говорить, предположив, что если будет отмалчиваться, мужчине придется самому задавать вопросы, а это всегда выгоднее. Кто знает, может, бородач, сам того не заметив, выложит им какую-нибудь важную информацию? Поэтому Сэра вежливо склонила голову, сделав вид, что внимательно слушает.
