Все заняли свои места. Старшина вышел к столу, установленному посредине прохода.
— Разрешите начинать, товарищ гвардии капитан? — обратился он к ротному.
— Да, конечно. — Капитан занял место в первом ряду, который в знак уважения отвели офицерам.
Старшина открыл музыкальный вечер и пригласил за стол командира роты и Карпухина. Генка достал из футляра скрипку, смычок, положил их на стол. Волнуется, будто на конкурсе скрипачей. Вот чудак! Ну что особенного — сыграть для товарищей. Впервые, что ли? Но он волнуется, то и дело вынимает из кармана платок, трет им руки. Николаев предоставил слово командиру роты.
Ермашенко взял в руки Генкину скрипку, вышел из-за стола, Все притихли.
— Не бойтесь, играть я не буду, — улыбаясь сказал гвардии капитан, — не умею. Но музыку люблю и потому решаюсь сказать несколько слов перед выступлением товарища Карпухина. — Он вытянул перед собой Генкин инструмент, провел пальцем по струнам. — Нехитрая с виду вещица, малюсенькая, в солдатской тумбочке умещается, а сила в ней преогромная. Потому как в ней живет музыка. Она, вот эта изготовленная умельцем из простой елки скрипка, зовется царицей музыки. В чем сила музыки? Одним словом на этот вопрос не ответишь… И каждый воспринимает ее по-своему. Давайте-ка порассуждаем о том, что нам всем близко и понятно. Не простое дело — наша военная служба. Вспоминаю свое училище. Бывало, день-деньской на полигоне. Солнце палит немилосердно. В танке как в печке. А тут еще пыль столбом. Ждешь не дождешься конца занятий. А от полигона до расположения идти еще девять километров. Бывало, соль на спине выступит, пилотка к затылку прилипает, пылью нос забило. Кажется, все, конец, еще сотня метров, и на спину повалишься. И вот тут-то командир наш Иван Иваныч Зеркалов вдруг выкрикнет:
— Запевай!
Чертыхнешься про себя поначалу, вот, мол, удумал, и так сил нет никаких, а тут еще петь надо. Однако песня уже звучит, набирает силу. «Безусые комбаты ведут своих орлят…» И откуда что берется! Шаг становится тверже. Будто второе дыхание появилось. И жара вроде схлынула, как бы свежестью потянуло. Приободрились курсанты, повеселели. Знай себе чеканят шаг под мелодию. Великое дело в нашей службе песня, музыка!
Ермашенко сделал небольшую паузу и спокойно закончил:
— Утомил я вас, наверно, разговорами. Пусть лучше товарищ Карпухин нам сыграет, — он подал Генке скрипку и сел на свое место.
Генка бережно принял из рук командира инструмент.
