— Не предатель я! Я буду работать! Работать, слышите?
Нина подошла к Грише вплотную.
— Не предатель, говоришь? А кто остался дома?
— Но я же пришел! Вот видите, стою! Я с вами буду, все время с вами!
Нина посмотрела на ребят, как бы опрашивая: что же будем делать? А они все потупились. Неловко, в молчании переминались с ноги на ногу: вроде бы уж сами виноваты, что так все получилось…
Разрядку внес Витя Пенкин:
— Правда, пойдемте работать, — сказал просто и спокойно, как будто и на самом деле ничего особенного не произошло.
И опять все зашумели, пуще прежнего заторопились, словно наверстывая вынужденную остановку. И вообще как-то легче стало, вроде бы у каждого с плеч свалился тяжелый камень. Послышались оживленные возгласы, шутки. Нина, растаскивавшая по загону ветки, как ни в чем не бывало крикнула Грише-старшему:
— Ну-ка убери с дороги вон ту жердь да живей к ребятам!
Гриша с непривычным для него проворством отволок жердь дальше, чем следовало, мимоходом помог кому-то разогнать сгрудившихся возле одной кучи веток телят, легко перемахнул прясла, побежал к Цепёлу.
И здесь никто ни в чем его не упрекнул. И Гриша-младший промолчал. Лишь спустя немного, когда они вместе принесли в загон по охапке рябины и остались, бросая ветки в кучу, с глазу на глаз, Гриша-младший поддернул длинные рукава, со значением швыркнул носом и картаво предложил:
— Мир, что ли? Держи петушка… — и протянул свою мокрую ладонь.
Вечером Василий Терентьевич не вернулся. В избушке никто не спал. Отдельно для Василия Терентьевича Наташа сварила в котелке кашу и положила в нее три ложки масла. И чай вскипел, его не было.
— Может, ночевать остался у геологов? — неуверенно сказал Миша Калач, присаживаясь рядом с Витей.
— Не останется он, — возразила Нина. — Хоть как, а все равно пойдет, потому что беспокоится за нас. И за телушек.
Вяло переговариваясь, ребята занимаются всяк своим делом. Нина чинит фуфайку, Наташа как бы между прочим старательно накручивает на пальцы колечки волос. Петя, сидя на полу, мастерит рогатину. На медведя. Он видел раз такую заржавевшую штуковину на чердаке дома деда Силантия…
Сначала Петя выстругал крепкое березовое древко, а теперь ремешками и веревочками от рюкзаков привязывает на его конец остро отточенный нож — тот самый, который заметила днем в руках у него Наташа.
Она обратила внимание на Петину работу, подсела к нему.
— Интересно, что же ты собираешься делать с этим оружием?
Насмешливые искорки поблескивают в Наташиных глазах, и всем ясно: Наташа опять начнет сейчас допекать не умеющего отвечать на шутки Петю.
