Мы подошли к зеленому ящику с висячим замком. Рыбак, порывшись в карманах, достал ключ и открыл замок.
— Тут у меня все: и снасти, и грузы, и одежонка теплая. Раньше еще мотор был, да как запретили гонять на моторах — продал его. Вода-то здесь питьевая, на город подается. Да оно и лучше без моторов — потише, поспокойнее.
Он подал мне весла, удочки, сам взвалил на плечи железные грузила, обмотанные веревками, и мы направились к лодке.
Длинная узкая плоскодонка легко шла под веслами, и я с наслаждением разминал стосковавшиеся по физической работе руки. Рыбак расположился на корме и настраивал спиннинг.
— Здесь, если не лениться, можно щурят надергать. Только я шибко-то не разбойничаю: на ушку, на жареху домой — и хватит. Женка моя, Варя, больно щучек-то любит. Как поджарит с лучком — ешь не наешься!
Пожалуй, нигде люди не сближаются так скоро и не бывают так словоохтливы, как на природе. Сама обстановка — свежий воздух, вода, покой, уединение — настраивает на доброту, откровенность, желание высказать самое сокровенное и самое больное. Вот и мой Рыбак, вспомнив о жене, заметно оживился и принялся нахваливать ее с завидной преданностью примерного семьянина:
— Она, Варя-то моя, — золото, не баба! Работящая, умная, а уж согласная такая — слова поперек не скажет. Хворает вот только часто, ревматизм у нее. Весной опять в больнице лежала.
Рыбак откусил узелок лески, задумчиво помолчал.
— Техничкой она все время работала, кабинеты в конторе убирала. Я и сказал ей раз: «Хватит, говорю, тебе, Варя, полы мыть, оттого у тебя и руки болят, иди лучше в столовую, может, на повара выучишься». Сам сходил к директору, обсказал все как есть. Болеет, говорю, баба, нельзя ли в столовую перевести.
Хороший у нас директор. Послушал меня и согласился. Только, говорит, поварами-то у нас специалисты работают. Техникум, курсы закончили. Придется, говорит, сперва заняться ей чем-нибудь попроще. Ну, наперво опять же посудомойкой устроили. Между делом к поварихам приглядывалась. Проработала два месяца — и верно: поставили помощником повара. И все хорошо шло, да вот слегла. По веснам она чаще хворает…
Мы уже порядочно отплыли от берега, а мыса и не видать было. Впереди ярко зеленел остров Вороний. Одинокий среди воды, он походил на сказочную заповедную землю. «Мимо острова Буяна в царство славного Салтана», — вспомнились знакомые с детства строчки.
Солнце поднялось над противоположным гористым берегом, и лучи его зеркальными бликами вспыхнули на лениво вздымающейся зыби. Радужными переливами играли под веслами буруны.
