На другой день Вера Афанасьевна встала пораньше, накормила, одела детей и пошла с ними в часть, где прежде служил муж. Многих уже не было на местах: одни летали на задания, другие получили новое назначение. Те, с кем удалось поговорить, обещали помочь, но, конечно же, кроме ее забот были дела поважнее: враг приближался к городу.
Но не забыли о семье Каштанкина. С большим трудом Вере Афанасьевне помогли устроиться с детьми на один из последних, отходивших из Риги поездов. Из вещей успела взять только кое-что для себя да лишь бы переодеть детей.
Тронулся поезд, медленно пополз назад запруженный людьми вокзал. Усталая, разбитая стояла Вера Афанасьевна у полки, на которой сидели дети, и жадно вдыхала теплый летний воздух. В памяти всплыли, сказанные при прощании мужем слова: "Береги детей!" Теперь, кажется, сбережет.
В вагоне, слышались всхлипывания ребятишек, плакавших по привычной размеренной жизни, и голоса матерей, старавшихся успокоить меньшеньких. Становилось легче, когда эти щемящие сердце звуки заглушал басовитый гудок паровоза. Наконец все успокоилось, забылись во сне ребята, разместились по полкам пассажиры, только вагонные колеса монотонно отстукивали бесконечное: "На вос-ток", "На вос-ток", "На вос-ток"...
Долгим был этот путь от Риги до Борисоглебска, где жила мать Веры Афанасьевны: два месяца продолжалась долгая и страшная дорога. Забитые людьми станции. Пассажиры на подножках и крышах вагонов. Страшно смотреть на черные обгоревшие и опрокинутые вагоны - следы бомбовых ударов врага по спешившим на восток эшелонам с эвакуированными. Дважды их поезд попадал под бомбежку. Люди выпрыгивали из вагонов, бежали в разные стороны, стремясь укрыться в канавах и ямах. Вера Афанасьевна брала на руки детей и тоже убегала подальше от дороги и ложилась на землю, прикрыв собой плачущих от страха Володю и Наташу.
Когда кончался налет, люди собирались в вагоны с простреленными крышами, и, если паровоз оказывался невредимым, эшелон шел дальше, к следующей станции. А там в первую очередь пропускали другие поезда: встречные с войсками и техникой - на запад, санитарные с ранеными - на восток. А их медленный поезд стоял. То была занята дорога, то не оказывалось на станции трудяги-паровоза.
Денег у Веры Афанасьевны было немного, из вещей лишь платье да жакетка. Сама ничего, можно поесть и один раз в день, а детям не объяснишь, что, мол, "такие вот обстоятельства...". Сменяла на продукты жакетку, благо теплым выдалось первое военное лето. Дети все равно плакали, надоела им длинная дорога, вагон, где нельзя ни побегать, ни поиграть. Начинал хныкать один, за ним второй - в другом конце вагона... Просили молока, оставленные дома игрушки. Да, все они вдруг стали игрушками большой войны, что сорвала их с места и закружила в железном водовороте.
