- Думы, товарищ батальонный комиссар, о прошлом вылете, о ведомом, как помочь ему лучше.
- Разговор, вижу, серьезный. Пойдемте ко мне, обмозгуем вместе.
Капитан подробно рассказал о бое, о неполучившемся разговоре с ведомым и своих размышлениях после полета.
- Для начала скажу, что тут лобовой атакой делу не поможешь, - заметил батальонный комиссар. - Зачем вчерашнего курсанта ругать. Хорошо что вы об этом подумали. Ход нужно найти, чтобы рос человек.
- Какой? - нетерпеливо спросил Каштанкин.
- Если бы мы с вами знали все рецепты на разные случаи жизни, как легко и просто было бы работать, - улыбнулся Салов. - Хотя случай ваш, понятно, не самый сложный!
Виктор Николаевич подумал, что батальонный комиссар уже много раз говорил подобное. "Сказал, лишь бы не угас разговор, а сам думает, как помочь молодому летчику и мне".
- Есть такой термин в авиации - "потолок", - продолжал Салов.
- Понимаю, наибольшая высота, на которой способен действовать самолет, - усмехнулся Каштанкин, еще не догадываясь к чему клонит комиссар.
- Потолок подъема машины ограничен техническими возможностями. Так?
- Согласен, - ответил Виктор Николаевич.
- А потолок роста летчика, его знаний, мастерства? Это зависит прежде всего от стремления достигнуть большего.
Виктор Николаевич уловил главную мысль политработника. Беседу с ведомым надо повернуть так, чтобы он понял: успеха добивается тот, у кого выше личный потолок. Надо развивать стремление к знаниям, быть строгим к успехам и промахам своим и молодежи.
- Но перспективу, перспективу не забудьте! - добавил батальонный комиссар, - чтобы вперед идти, к потолку...
- Попробую, теперь должен разговор получиться, - сказал Каштанкин.
- И у меня тоже, - согласно кивнул комиссар. - С другими летчиками. Тему вы мне хорошую для размышлений подбросили... Пусть мы ведем бои, которые не попадают в сводки. Не войдут они и в учебники тактики, но нет предела совершенствованию. Верно я говорю?
- А ведь большой смысл для нас, летчиков, в этом термине - потолок! подхватил Каштанкин.
- Вы куда идти собираетесь? - спросил, помолчав, батальонный комиссар Салов.
- На стоянку, - ответил Каштанкин. - Оттуда в полевые авиаремонтные мастерские. Наш самолет там ремонтируют. Взглянуть, как идут работы.
- Можно и я с вами пойду? Не возражаете? - спросил комиссар полка.
Каштанкин отлично понимал, что комиссар, конечно, не должен спрашивать согласия командира эскадрильи. Но таков уж он, Салов: до мозга костей летчик и ровно настолько же интеллигентный человек.
