Гигантские монстры-кузнечики вырывали из противника огромные куски плоти, которая хрустела в их пасти, и, не пережёвывая, проглатывали целые куски. Всё вокруг покрывала жёлто-зелёная слизь, которая потоками текла из ран, а головы всё грызли, и грызли противника, как будто существовали сами по себе – без туловища. Клокочущая масса вздрагивала и дёргалась, никак не прерывая свою кровожадную жизнь.
— Я не могу на это смотреть, — сказала Онти, прячась за Палдора.
— И не смотри, — сказал Палдор, беря его за руку, — пойдём к карете.
Мо подошёл к лежащему Бегуну Бодди и накинул на него сеть. Ничего страшно, Бодди просто потерял сознание. Мо поковырялся в хитросплетении нервных окончаний, по пути впрыснув пару витаминов, и вскоре Бодди раскрыл глаза.
— Где я? – воскликнул он. Мо его успокоил: — Там, где прилегли отдохнуть.
— А где эти? — спросил Бодди, оглядываясь на вздрагивающую серебристую гору плоти, над которой уже кружили птицы.
— Успокойтесь, кузнечиков больше нет, — заверил его Мо, — хватит дрыхнуть, нас уже ждут.
И, правда, Палдор, вместе с Онти и Полинией, подходили к недалеко остановившейся карете. Когда все устроились, Онти, от пережитого, склонилась на Полинию и уснула, обняв её руками. Палдор смотрел на жену и Онти, и у него возникло чувство, что теперь, и только теперь у них настоящая семья, которую он случайно мог потерять всего несколько минут назад. Палдор, всегда хладнокровный и беспощадный к другим, неожиданно для себя заплакал, не испытывая от этого стыда.
Полиния взяла его за руку и он, в ответ, крепко её сжал, поражаясь, что до сих пор не испытал и даже не догадывался о таком счастье, которое появилось с приходом Онти.
Мо, бегущий рядом, окунаясь в чувства и мысли Палдора, поражался разнообразию и полноте человеческих ощущений и их невообразимому сочетанию. Чем больше он находился среди людей, тем больше ощущал ущербность существования Хранителей, ущербность, которая стала необходимостью ради их работы и долга по сохранению Галактики.
А Бегун Бодди, сидя на облучке, думал о том, чем для него обернётся встреча с этими людьми, из-за которых, как он понимал, он потерял важные письма, и что скажет на это король, который не отличался снисходительностью к своим подчинённым. Бодди начал фантазировать, что сделает с ним король Ладэоэрн и уже дошёл до того, что ему отрубят голову, как тут его взгляд остановился на полузасыпанном письме на обочине. Бодди пропустил его мимо сознания, как мираж, и продолжал думать о том, как его голова катиться по земле и он наблюдает вращающийся мир. Но не созревшая мысль повернула вспять его сознание, и он крикнул кучеру:
