Я сидел в уличном кафе в Вероне, в щели между уходящими в чернильное небо стенами, в которых маленькие окна начинались на уровне третьего этажа, и где-то там же висел балкон Джульетты. Было зябко, дощатый стол стоял косо, металлические ножки стульев трещали гравием, мы – несколько русских писателей – дурачились, коллективно сочиняя вслух ернические стишки, и нельзя было вообразить более подходящее место для обитания литературы.
Я ехал по ночному сверкающему шоссе в сторону Перуджи, а потом мы свернули и поползли вверх по грязноватому проселку, и на самом верху стоял большой дом, и открывался вид на темные долины и черные леса, и какая-то мелкая живность мелькала тенями по углам террасы.
…А потом я заблудился в Риме, попав в этот город впервые.
У меня оставалось часа полтора до отъезда на официальное мероприятие (которое, между прочим, состоялось в вилле, расписанной не то Рафаэлем, не то Леонардо, убейте, не помню, может, они ее расписывали вдвоем!), и я решил пройтись. По обыкновению, я вышел из гостиницы без карты, только с коробком гостиничных спичек, на котором была маленькая схема квартала с отмеченной точкой отеля, и пошел куда глаза глядят. Прямо, направо, еще раз направо, вокруг площади налево… Ну, конечно, я запоминал повороты… Остановился у витрины почему-то запертой портновской лавки, в которой висели лучшие в мире итальянские пиджаки, как-то они это делают, что в плечах ничего не подложено, а сидит божественно!.. Отвернувшись наконец от витрины, я обнаружил Колизей. Он вылезал в просвет между домами, и смотреть на него было почему-то немного страшно, что-то жутковатое исходило от этих неровно оборванных вверху стен – будто гигантское допотопное животное промелькнуло за деревьями городского сквера. Я пошел по кругу, не приближаясь к чуду, и косо срезанные стены все время возникали в просветах между обычными домами. Я шел по кругу, повернув голову к центру вращения, как привязанный, а когда очнулся, сразу понял, что заблудился, счет поворотам потерян, и мне уже никогда не вернуться в свою жизнь.
Город менялся от шага к шагу. Широченные улицы, застроенные огромными богатыми домами, которые и тогда, когда они строились, лет двести назад, были многоквартирными, сходились к перекресткам, и надо было выбирать направление, но выбрать его я не мог. Вдруг в поле зрения вырастал дворец, всякий раз совершенно не похожий на дворец предыдущий, и, забыв про свою цель, я задирал голову, рассматривая арки и башни, а потом никак не мог вспомнить, справа или слева я подошел к этому дворцу… Город и его дома были прекрасны.
