Стакан без стенок | страница 89
Однако все это не более интересно, чем экскурсия по любому большому и старинному европейскому городу. Даже неповторимые впечатления от рассматривания многострадальной Русалочки и от запивания именно датской водки датским же пивом постепенно сотрутся из памяти как раз потому, что они связаны исключительно с Копенгагеном – мало ли виденного и испытанного забыто… Если же вы хотите получить толчок для размышлений, которые будут постоянно, годами подпитываться текущими мировыми событиями и окружающей вас жизнью, идите в Христианию.
Нужно пересечь мост, оставив справа Королевскую библиотеку, свернуть налево, в обычные буржуазные жилые кварталы вдоль реки, потом направо – и выйти к облупленному и изрисованному граффити каменному забору с сорванными воротами и огромным камнем, лежащим поперек въезда. Здесь, в старых и заброшенных королевских казармах, с 1974 года существует вольный город неприкаянных, полупризнанное суверенное государство изгоев и отщепенцев, столица марихуаны и гашиша. Этот живой памятник эре хиппи стал и прибежищем для их преемников, раем для всех, не вписавшихся в западный мир, привычной головной болью полиции и кошмаром, терзающим воображение терпеливых обывателей.
К середине семидесятых движение хиппи начало терять энергию и масштаб. Вьетнам остался в прошлом, антиглобализм еще не начинался, новые левые закончили Сорбонну, Бёркли и Кент, чтобы понемногу превратиться в умеренно либеральных служащих, в моду входили яппи. И только закоснелые, неисправимые остались при своем пацифизме и пофигизме, травке и нестяжательстве, браслетиках, косичках, истлевших джинсах и рваных цветных одеялах. Они и захватили пустые казармы, через анархическую газетку объявив Христианию, обычный копенгагенский квартал, вольным городом мира и любви, кайфа от легких наркотиков и ремесленного труда в охотку, истинно коммунистическим островом, окруженным со всех сторон капиталистическим океаном. Они учредили самоуправление, при котором решения принимаются не большинством, а общим согласием. Они понаставили шалашей и жилых сараев среди казарм, назвали главную улицу в честь продавцов травы Pusher street и открыли бар, где не подают ничего, крепче пива, зато пахнет так, будто находишься внутри доброго косяка. Они запретили на территории Христиании автомобили, оружие и тяжелые наркотики.
Тут власти опомнились, но уже было поздно. Много раз решали привести Христианию в «христианский вид», но ничего из этого не выходило. Сопротивлялась не только либеральная общественность, но, как ни странно, и полиция: лучше иметь все эти безобразия в одном месте и следить, чтобы они оттуда не расползались, чем ловить продавцов марихуаны и просто бродяг по всему городу.