Приступили к занятиям. По каждому предмету специально оборудованный кабинет. Прослушали историю развития авиации, в кабинет двигателей перешли. Все перешли, Шрамма нет. Преподаватель рапортичку требует, нарушение распорядка отметить. Кеша Игошин поднимается.
— Я пойду найду его? Я ма… маментом.
— Давайте. По-военному только.
К концу лекции командир роты приводит обоих за руки, как малых детей. Извинился перед преподавателем и Демареву тихонько:
— В сончас все трое ко мне.
— Где они блудили, товарищ старший лейтенант?
— Об этом я у вас спрошу, командир отделения.
Нигде они не блудили. Наполоскались до пупырышек по коже и греются около душевой. Командиру роты Вовка клялся-божился, что Демарев не объявил расписание занятий, а в перерыв у него скрутило живот. Он в туалет — и отстал. Потом от беготни с этажа на этаж в поисках отделения у него потница выступила, а Игошин говорит: обкупнуться надо, дескать, а то чесотка прильнет — из училища отчислят. Видали такой экспромт? Игошину со Шраммом — ничего, Демареву личное порицание. На первый случай.
За первым — второй, там — третий. Копятся помаленьку эти самые порицания. У курсантов детство играет, то после отбоя смех нападет на кого-нибудь, то перед завтраком французскую борьбу затеют, все постели перебуравят, да так и оставят, командира отделения с занятий вызывают: иди сам заправляй, если не следишь за подчиненными. Тяжелая работа командовать людьми.
А тут еще и вор завелся. Портсигары пропадают, ножички, деньги-мелочишка, носовые платки. Деньги, ножички, портсигары — туда-сюда, без них обойтись можно, но без носового платка обойдись. Зароптали. И что самое странное: в тумбочках вещи поценнее лежат — не шевелит. А носовые платки из карманов исчезают. Пришивать их, что ли? Герка английской булавкой приколол — ни платка, ни булавки.
Пытались ночами дежурить попеременно. До подъема не шелохнется никто, вещи пропадают. Все повыудил, ничего не осталось.
Выстроились на утренний осмотр, Вовка Шрамм у Кеши Игошина за ухом травинкой водит. Команда «смирно» — Веретенников внешним видом интересуется, Кеша хлоп да хлоп, муху ловит. Старшина — к ним на левый фланг.
— Что за игрушки в строю? Оба два шага вперед. Кру-гом!
У Кеши ничего, нормальный вид, на Вовке гимнастерка как балахон висит.
— П-па-чему не по форме? Где ваш ремень?
— Не знаю, на брюхе был.
— На брю-юхе. Деревня. Фамилия?
— Шрамм.
— Рубец ты, а не шрам. Демарев! На кухню пошлешь этих артистов.
