— А как это ты буксир раздобыл? — спрашиваю я некоторое время спустя. — Ты матрос, что ли?
Он опять хмыкает.
— Не-а… Все решается с помощью волшебной бумаги…
— Пропуск, что ли? — произношу я название единственного документа, о котором я слышал.
— Причем лучший… cash money называется…
С лёгким удивлением я соображаю, что понял смысл произнесённых слов — «наличные деньги».
Помолчали.
— Далеко плыть? До Тарко-Сале? — спрашиваю я.
— В километрах не знаю… Не считал. А по времени — часов 8–9. Буксир баржу не волокёт… По течению опять же… Обычно паром, гружёный полностью, около 14—ти часов прёт. А мы «люксом» летим. Бизнес-класс, ха-ха… Ладно, садись в машину — холодно что-то.
Мы ныряем в салон. Здесь практически не слышно урчания буксира — так, лёгкая вибрация. Внутри автомобиль гораздо просторнее, чем казался снаружи. Пока Лёха в очередной раз пытается настроить радио, я осматриваюсь: мягкая обивка сидений, приборная доска, мигающая множеством огоньков. Сквозь затемнённые стёкла еле проникает свет.
— Хорошая у тебя машина, — говорю я, — японская?
Алексей смотрит на меня.
— Ты чё, зёма? Когда это японцы начали под маркой «Дженерал Моторз» работать? Никаких япошек. Я их и так всегда не особо любил, а после того чемпионата мира по футболу, тем более…
Неосязаемое, неслышимое и ещё кто знает какое «НЕ»: Неизвестное… Невидимое посетило меня: иероглиф «До», вышитый на халате… И ещё незримые факты из моего прошлого…
Пару раз вхолостую провернулся тумблер: ЩЁЛК… ЩЁЛК…
Нет. Это вне зоны приёма. Как радио автомобиля.
— Я до сих пор не пойму: как людям могут нравиться все эти кончинючие штуковины, которыми нас пичкают япошки. Караоке? Ты видел тех, кто хватается за микрофоны? А? Вот именно… Развлечение для мутантов. А тамагочи! Дети ещё эти, долбанутые на всю голову: «Купи! Папа-мама, купи! Ещё одного! Ещё…» Сейлормуны… Покемоны… Аниме! Мультфильмы эти, мля, японские! Большеголовые уроды с глазами в поллица! Видел, а?.. Пипец, короче… Ничего, что я так вычурно?
Я хмыкнул. Мультфильмы?
— Машина у меня американская, короче! — Лёха закурил очередную сигарету. — Хотя американцы мне тоже… малосимпатичны.
* * *
Такси, вёзшее меня в Тихий, было раздолбанным и ободранным, какой-то невероятно дремучей моделью «Жигулей». Заднее правое стекло до конца не закрывалось, и ветер постоянно холодил мой висок.
— Куда едем? — спросил меня пожилой седоусый водитель.
— В Южную часть…
Так говорила Юля-Алёна, когда мы с ней совершали партизанскую вылазку, пустившую под откос её жизнь.
