— Ты знаешь японский? — она тоже поставила своё какао на поднос.
— Нет… Нет… Не знаю… — я почувствовал, как нечто важное стремительной птицей шмыгнуло в мозгу и зацепило крыльями какой-то потаённый уголок моего заброшенного ангара. Секунду я ждал, как «нечто» проявит себя…
— Нет, — сказал я, снова взяв кружку. — Не знаю я японский. Так, просто… В библиотеке книжку брал. Там и прочёл.
Алёна с сомнением посмотрела на меня, потом, очевидно удовлетворённая ответом, тоже взяла свою кружку.
— Вкусно, — сказал я, проглотив кусочек чего-то сладковатого и пахучего. — Это как называется?
— Гренки, — Алёна смотрела в телевизор, — с мёдом и корицей.
— Вкусно, — повторил я и тоже посмотрел в экран. Потом на Алёну. И снова в экран.
Она внимала разноцветному мельтешению с интересом (?!).
— Слушай, — сказал я, допив какао, — что это за цветные пятна?
— Где? — оторвавшись от телевизора, она быстро глянула на стол, потом на обивку кресла и подняла глаза на меня. — Где?
— Ну вот же, — я мотнул головой в сторону телевизора.
— В смысле? — на лице её отпечаталось недоумение.
— В прямом. Что это такое? Терапия?
Алёна посмотрела в экран, потом, не поворачивая головы, скосила глаза на меня:
— Ты о мультфильмах?
— В смысле? — теперь, наверное, то же выражение появилось и на моей физиономии.
— Ты что? Вон заяц… Волк… Не различаешь?
— Нет, — абсолютно уверенно сказал я и, догадавшись, протянул. — А-а-а! Это головоломка, что ли?
— Нет, — помолчав, ответила Алёна, — а что именно ты видишь сейчас на экране?
Она взяла пульт и увеличила громкость на десяток делений больше. Я услышал диалог карикатурных голосов и музыку. Но движение цветных пятен на экране от этого осмысленней не стало. Об этом я и сообщил Алёне.
Она поднялась с кресла, быстро вышла из комнаты и почти сразу вернулась с объемистой книгой в руках. Положив её мне на колени, она устроилась на подлокотнике и, пошелестев страницами, ткнула пальцем:
— Что это?
— Синй цвет… — ответил я.
— Я не про цвет, — нетерпеливо перебила Алёна. — Что нарисовано здесь? Что ты видишь?
Несколько секунд я честно всматривался в лист бумаги так, что почувствовал ломоту в висках. Наконец неохотно ответил:
— Большое разноцветное пятно…
Алёна перевернула страницу:
— А здесь?
— То же самое.
— Может, я ошибаюсь, — после долгой паузы произнесла она наконец, — но, похоже, у тебя напрочь отсутствуют даже намёки на ассоциативное мышление.
Я промолчал. Ломота в висках превратилась в жар. Закололо в кончиках пальцев.
