— Вам удалось выкупить архивные ценности?
— Ну, знаете, из того, что нам показали, мы нашли только несколько экземпляров ранних работ Энгельса, заслуживающих внимание специалистов-историков. А все остальное — не стоило тех затрат, которые предполагалось сделать для приобретения раритетов. А потом, мы выяснили, что ряд документов и рукописей уже хранятся в институте, а те, что нам показали, выглядели сомнительно.
— Евгений Александрович, — неужели для того, чтобы выкупить редкости понадобилось жить в Швейцарии почти год? — не унималась я, внимательно наблюдая за реакцией Верхотурова. Он по-прежнему был спокоен. Казалось, что его женевская одиссея на самом деле носила самый мирный, научный характер.
— Дело в том, что нам еще предстояло работа в архивах, а это, если вы знаете, дело не одного дня. Как раз тогда готовился какой-то юбилейный выпуск Ленинского сборника, где и предстояло впервые опубликовать эти документы. А что это вас так привлекла Женева? — Верхотуров наигранно прищурил глаза, так словно в них попали струйки сигарного дыма.
— Давайте рассуждать логически, — предложила я, — когда мы впервые встретились с вами, вы предположили, что охоту на вас затеяли таинственные боссы некоей организации, которую вы назвали «Красной бригадой». Так?
— Да-да, я припоминаю, но еще в тот раз я сказал, что это бред.
— Тем не менее, этот бред был единственным объяснением того, что на вас охотится наемный убийца.
— Ладно, допустим, ну и что? — глаза Верхотурова заметно стали бегать. Он быстро налил себе коньяк, ткнул остаток сигары в пепельницу и как-то зло глянув в мою сторону, немедленно выпил.
— Если допустить, что вас действительно заказали «Красные бригады», то они должны были иметь очень веские причины для того, чтобы подписать вам смертный приговор…
— Мои успехи в бизнесе и спорте! — почти крикнул Верхотуров. — Вот что не дает покоя тем, кто желает России разорения.
— А теперь давайте сделаем еще одно предположение. Не собираются ли «Красные бригады» отомстить вам за золото партии?
Я ожидала, что реакция Верхотурова на мой провокационный вопрос будет самой бурной, но я ошиблась. Верхотуров, похоже, ждал моего вопроса, но для него это был не самый страшный вопрос!
— Золото партии? — переспросил он. — Александра, пост инструктора отдела агитации и пропаганды ЦК партии ни с какого боку не предполагал его допуска к партийной кассе. Если подобными вещами кто-то и занимался, так это было не ниже уровня члена политбюро ЦК и высшего генералитета КГБ СССР. К этому темному делу, специально раздуваемого прессой, я не имею никакого отношения. И вообще я не понимаю, о чем вы? Причем здесь золото партии и бизнесмен Верхотуров?
