— Это все?
— Все.
— С такой биографией ей надо в президенты избираться, — Гринев погасил окурок в пепельнице и сразу же закурил новую сигарету. — Значит так, пусть Минаев оставит ее в покое. Наблюдение прекратить.
— Но, Виктор Иванович…
— Никаких но! Хватит, мать вашу! Вы мне с этой романтикой давно уже в заднице сидите! Берите в оборот Клюева, хватит гоняться за ним, как голубые за голубым. Этот педрила знает, кто заказал Плетнева, потому что он был у него в замах и именно через него проходили все связи банкира. Он выведет нас на эту организацию. Он встречался с неким молодым человеком? Встречался. Что он ему сказал? О чем у них был разговор? Не просил ли он его помочь убрать Плетнева, чтобы занять его место? А ведь занял! Ты слышишь, Рассадин, занял. С чего бы это? Возьмите его. Пусть посидит немного и даст, сука, показания, никуда не денется.
— Вопросы есть?
— Вопросы…
— Отзови Минаева и займись Клюевым. Все, баста! Можешь идти.
Таня проснулась от легкого шороха за дверями купе. Сначала она подумала, что ей показалось, но даже под стук колес можно было разобрать какой-то скрежет у дверей. Компания, с которой она познакомилась накануне теперь безмятежно спала под стук колес. Ребята крепко выпили. На столе стояли две или три бутылки из-под водки, одна из которых противно позвякивала в такт колес. Славик завалился спать вместе с Ксенией. Вероятно, молодые люди не давали друг другу покоя, пока не заснули, — подумала Таня и бесшумно спустилась вниз. Она подошла к двери и прислушалась.
Это явно было не наваждение. Чутье редко подводило ее. За дверью кто-то стоял и в свою очередь прислушивался. Недолго думая Таня резким движением рук открыла защелку и дернула дверь.
Молодой парень явно не ожидал такого оборота дел и едва не отлетел к самому окну.
— Вы кто? Что вам надо? — спросила она.
— Простите, девушка, я кажется перепутал свое купе, а здесь темно и номера не видно.
— Вам какое купе?
— Шестое.
— А это восьмое.
— Простите, — растерялся парень, — очки оставил у себя, а я плохо вижу, простите, ради Бога.
От ее острого взгляда не укрылось странное оттопырившееся нечто под мышкой у незнакомца. Вид у него был усталый, похоже было, что он долго не спал, но даже и в полумраке дежурного освещения, она безошибочно определила, что парень не страдает близорукостью. И все что он ей сказал — ложь.
— Спокойной ночи, — сказала она и закрыла перед ним дверь.
Под утро толстая проводница пошла будить своего молодого пассажира, который подсел к ней в последний вагон поздно ночью.
