Городские стены остались позади. Рыжий радостно улыбнулся и махнул нам на прощанье. Ай да я, ай да молодчина!
Ну вот как ему объяснишь, а?
— Нет лошади, я готова обернуться и топать на своих четырех. Но ехать с тобой выше моих сил.
Я спиной почувствовала, как он напрягся.
— Почему? — голос прозвучал на удивление спокойно, даже равнодушно.
Интуиция нашептывала, что лучше что-нибудь соврать, но я ответила честно.
— Тьма. Я ее боюсь до паники и ничего не могу с этим поделать. Так же, как ты не можешь скрыть ее. А еще запах. От тебя пахнет металлом и… кровью. Я задыхаюсь, мне страшно.
Вдох. И выдох — очень медленный, словно он пытается взять себя в руки. Я зажмурилась в ожидании вспышки гнева.
— Ладно, мы что-нибудь придумаем.
Обошлось.
Вот только что-то я слишком часто слышу вот такие вот неопределенные обещания. Надо с этим срочно что-то делать.
— К востоку от города есть конюшни… — «тонко» намекнула я. Вечно приходится самой о себе заботиться.
— Знаю, — мы продолжали ехать в противоположном направлении.
Фр-р-р-р!..
— Не думаю, что лошади относятся ко мне намного лучше, чем кошка внутри тебя. Животные чувствуют тьму. И боятся.
Вот и верь после этого первому встречному ангелу!
Но победу, хоть и крошечную, я одержала. Под напором моих стенаний крылатый сдался и, очень выразительно скрипнув зубами, свернул к конюшням. Я ликовала.
Правда, не долго. Габриэль не соврал (разнообразия ради, не иначе). Лошади от него шарахались не хуже, чем нечисть от серебра. Так что нападалась я… всю хвостатость себе отбила! Зато гордыню умаслила, ага. Как же, моя взяла! А эти двое только посмеиваются.
— Убедилась? — рэй'тхи помог мне вернуться в седло и усмехнулся при виде страдальческой гримасы. Знаю, сама виновата, но сидеть больно.
— А может, я лучше побегу? — полные надежды глаза уставились на ангела. Но он остался глух к шатьим страданиям.
— Сиди уж! — крылатый тронул поводья. За спиной раздался неприлично громкий смешок. У-у-у, вредина!
Клятвенно пообещав себе, что отольются крылатой парочке кошкины слезки, я успокоилась.
Если отвлечься от невинно пострадавшей пятой точки, то ехать оказалось интересно. Еще бы, я ведь за всю свою короткую жизнь никуда не выбиралась! Так что теперь с энтузиазмом принялась наверстывать упущенное: запихав поглубже страх, откинулась на Габриэля и любопытно сверкала глазюками по сторонам. А что, надо ведь все успеть разглядеть!
Мимо проносились деревья. Громадины-дубы чередовались с гибкими березками, кустистым орешником и много чем еще — названий большинства я не знала, а дергать спутников не хотелось. Порой приходилось пригибаться, чтобы не задеть макушкой низко нависшую ветку. Но зато вся эта раскидистая растительность бросала на дорогу тень, спасая путников от палящего летнего солнца.
