— Ага, — я кивнула и нагло заглянула богине прямо в глаза. — А что мне терять? Ты же не убьешь собственную марионетку.
В последнем уверенности не было. Просто интуиция настойчиво подсказывала, что сейчас следует вести себя именно так. Распылит — ну и бес с ней! Какая разница, сейчас или через несколько дней? А нет, так еще лучше. Тогда у меня появляется хотя бы призрачный шанс выжить.
— Кстати, меня Бэллес зовут… Можно Бэлла.
Бэлку я ей позволить пока не готова.
Альбрехтина задумчиво поджала губы, но возражать не стала. На округлом лице богини явственно отражался мыслительный процесс.
— Твоя задача — остаться в живых. Не волнуйся, я буду помогать по мере сил. Только имей в виду, что возможностей у меня не много. Как видишь, Прохиндейка — не самая популярная из божеств…
Ничего подобного я пока что не видела, поэтому пришлось поверить ей на слово.
— Тот, кем играет твой брат, будет пытаться меня убить? — липкий холодок пробежался вдоль спины. Зуд все нарастал, и я, не в силах больше терпеть, уступила инстинкту.
— Возможно.
Когти больно впились в ладони.
— И кто же он? Не удивлюсь, если какая-нибудь нечисть.
О последней я знала только то, что она есть, но коль уж лентяйка Альбрехтина создала меня, страшно даже подумать, кого породило больное воображение ее братца.
— Чтоб я знала! — голубые глаза обиженно заблестели. — Этот обманщик его скрыл. До сих пор не понимаю, как ему такое удалось. Так что ты на всякий случай не доверяй никому. И учись уже оборачиваться. Думаю, вторая ипостась тебе скоро понадобится.
Ага, проще сказать, чем сделать. Где, спрашивается, я ей найду другую шату, чтобы проконсультироваться? Сотворить такое чудо самостоятельно я уже и не мечтаю.
— А если ты… мы выиграем, — я осторожно коснулась самого главного, — ты оставишь меня в живых?
Сердце подпрыгнуло и замерло в ожидании ответа. Пожалуйста… Что тебе стоит?
— Исключено, — категорично заявила Прохиндейка и уже мягче добавила: — Боюсь подумать, что со мной сделают, если в Пенатах прознают о твоем существовании.
Ну, вот… А счастье было совсем близко!
— Так не честно! — заканючила я. В глазах неприятно защипало, и только природная нелюбовь к сырости помешала мне разреветься. Я ей тут помогаю, хвостом своим рисковать собираюсь, а она!..
— Ладно, я что-нибудь придумаю, — неопределенно пообещала богиня, высвобождая то, что осталось от многострадального рукава. А что, я старалась! — Но сейчас мне пора. По определенным причинам мне тяжело долго находиться среди смертных. Даже в своем собственном храме.
