Маррод опустил голову. Как он любил отца раньше, и как ненавидит теперь!
— Смотри в глаза! — велел Тотрамес. Юноша поднял взгляд. Глава Совета неожиданно улыбнулся. В свете луны его улыбка походила на оскал черепа.
— Я понимаю тебя, ученик. Ты мог бы добиться многого, твои успехи привели бы тебя к славе… не будь у тебя такого отца.
Слова Тотрамеса стегали, как позорная плеть, которой наказывали преступников.
— Пока о предательстве Эндора знают лишь девять эльдов. Но представь, что каждый в долине узнает имя предателя. Не берусь сказать, что будет с тобой. Если бы я не видел в тебе истинного эльда, то не стал бы защищать тебя в Совете.
— Благодарю тебя, Обладающий, — как можно ниже поклонился Маррод.
— У тебя есть шанс исправить ошибку отца и положение, в которое ты попал, — Тотрамес испытывающе взглянул на юношу. Маррод не видел его глаз, они сливались с тьмой, как и фигура Советника, стоящая в тени скалы. На мгновение Марроду показалось, что никакого Тотрамеса нет, а сам он разговаривает с тьмой.
— Готов ли ты отправиться в Арнир и сделать то, что велит Совет?
— Я готов, Обладающий!
— Я решу, когда ты будешь готов, — холодно поправил Тотрамес. — Усердно занимайся и помни, кому ты обязан честью быть и оставаться учеником Храма…
Маррод внимал.
— Но я должен быть уверен, что ты не свернешь с правильного пути, — голос Тотрамеса приобрел неожиданную мягкость. — Маррод, у тебя есть нечто, связывающее тебя с отцом. Я не хочу, чтобы у тех, кто защищал тебя, был повод усомниться в своем выборе, а у наших врагов… Ты понимаешь?
Он понял. Талисман отца — черный ромбовидный камень на цепочке из железных и золотых колец. Маррод сдернул его с шеи:
— У меня нет больше отца! — сильный бросок швырнул камень в озеро. Вода плеснула, круги разошлись, и все стихло.
— Теперь я верю тебе, Маррод, — рука Тотрамеса легла на его плечо. — И Совет верит тебе. Запомни это.
— Я запомню, Обладающий, — вновь припал к земле Маррод. Когда глаза юноши поднялись, Тотрамеса уже не было.
Что‑то оборвалось в душе Маррода, когда он выбросил талисман отца. Нет, даже не в тот миг, а потом, когда юноша поборол желание прыгнуть в озеро и найти вещь его единственного родного человека. Маррод пытался забыть отца, стереть из памяти, но не мог. Что‑то внутри сопротивлялось, и он не понимал, что происходит, знал только, что становится другим. Не тем, каким хотел его видеть отец — ну и пусть! Зато сам Тотрамес обещал ему свое покровительство!
