Это странная, страннейшая история, опять твердил он мысленно, идя по коридору, поворачивая к лестнице, чтобы не ждать вечно занятый лифт. Где-то он слышал, что это значит – «трансфертные операции», но не мог вспомнить точно. И о какой регистрации, о каком счете они говорили? Может, Журавский хочет открыть там счет, как делают теперь все эти новые большие люди? И Федя тоже? Тогда становится понятно, зачем им Сашка – с его старыми гэбэшными связями, с «Колькой Семаковым, который два срока сидит», и с прочим со всем. Но нет… Какой-то не такой у них был разговор, не приватный, а скорее служебный.
Тут его мысли сбились, потому что он вспомнил, как звонил телефон, пока он сидел затаившись. Наверное, решил он, это звонила она, дождалась, пока муж наговорился, и звякала просто так, узнать, в Институте он еще или поехал домой. Звякнет – и положит, звякнет – и положит, ведь она не может нормально говорить из дому, только когда муж выходит возиться с машиной. Жаль, что у них нет собаки, вечерняя прогулка с собакой дает возможность звонить из автомата. Впрочем, она бы не гуляла на своих выселках одна. И хорошо, что у них нет собаки. Лелька – наша общая собака, наша третья в любви… Но при чем же он-то ко всей этой истории с трансфертными операциями, счетами и тому подобным?..
Неожиданно для себя он направился к приемной – как раз спустился до второго этажа. Как и следовало ожидать, Валька была еще там. В закутке, где она готовила чай, сидела постоянная ее компаньонша, Галя из машбюро, а сама Валька была уже хороша: на столике стояла почти пустая бутылка «лимонной».
– Грустишь? – Валька обняла его за шею могучей рукой, прижалась. – Не грусти. Поедете с Федей, оттянетесь там с датчанками…
Он притиснул девушку покрепче, двинул ладонь по спине вниз, Валька деланно закатила глаза.
– Валюта, – сказал он. – Валюта, зайчик мой… А ты не покажешь мне наше приглашение? А то у меня тут сроки, дела…
Она не дослушала:
– Вон, в правом верхнем ящике возьми конверт. Только оно еще не переведено. Ты что, и по-датски сечешь?
– Секу. – Он выдвинул ящик, взял конверт с прозрачным окошечком, вынул втрое сложенный листок. – Секу, Валюта, я по-всякому секу…
“Dear Sir… – прочел он, – …the pleasant to invite you… your four colleagues you can propose… Sincerely…”
Вверху, над обращением, стояла его фамилия.
– Ну, разобрал? – спросила Валька. – Или без поллитры не разобраться? Так давай дерни с Валечкой и Галечкой… Давай?
